Заурядная внешность обычного человека

В тот день молодой господин Янь больше не покидал свою комнату. Он не вышел даже чтобы поесть, если, конечно, местные блюда вообще можно было назвать человеческой едой.

Когда наступил вечер, угрюмый, он прихватил с собой несколько десертов и попытался уснуть.

Хотя младшие адепты убирали его комнату много раз, Янь Чжэнмину все еще казалось, что одеяло воняет, а жесткая кровать неудобна. В ней было настолько душно, что можно было задохнуться, и независимо от того, какие благовония Янь Чжэнмин жег, ничто не могло прогнать его мрачное настроение.

Проще говоря, это чертовски убогое место заставило молодого господина Янь подвергнуть сомнениям всю свою жизнь. Не в силах больше сдерживаться, он поднялся с кровати, собираясь побеспокоить учителя просто из принципа, что если несчастен он, то и другие люди тоже должны быть несчастны.

Оставив младших адептов позади, Янь Чжэнмин метался по постоялому двору, как безголовый цыпленок.

Из-за того, что трактир был слишком убогим, а лавочник похож на бандита, никто, кроме них, не останавливался здесь. Проходя мимо пустого двора и множества свободных соломенных строений, похожих на дома с привидениями, Янь Чжэнмин, наконец, обнаружил своего бедного учителя в самом дальнем из них.

Однако, заметив, что Мучунь чжэньжэнь сидел там вместе с хозяином двора, Вэнь Я, он не решился подойти.

Одно дело беспокоить учителя, когда они наедине, но унижать его достоинство в присутствии других людей Янь Чжэнмин не хотел.

Но, поскольку Янь Чжэнмину таких трудов стоило разыскать его, он не желал возвращаться ни с чем. Помедлив немного, молодой господин Янь сунул руку в карман и вытащил крыло цикады.

Излишне говорить, что эта вещь была сделана Ли Юнем. На крыле было пять отверстий, так что, продев через них веревку, его можно было носить на шее. В определенной степени это крыло могло препятствовать восприятию других людей, что позволяло скрывать присутствие своего обладателя.

Но разве способен был Ли Юнь создавать такие сложные игрушки? Эффект от крыла был ограничен. Оно действовало, если владелец стоял достаточно далеко и соблюдал осторожность, но вот заставить человека исчезнуть или стать полностью невидимым оно не могло.

Однажды, отчитывая Хань Юаня за кражу птичьих яиц, Янь Чжэнмин забрал этот удобный инструмент себе.

Янь Чжэнмин повернулся к другой стороне двора и перелез через разбитый забор. Он спрятался за домом, выжидая момент, когда Вэнь Я уйдет, чтобы выпрыгнуть и завязать с учителем спор.

Он тренировался с мечом круглый год и был куда ловчее обычного человека, несмотря на то, что работал не слишком много. Под прикрытием крыла цикады ему удалось не потревожить двух даосов.

Он нашел место, чтобы присесть и подождать, пока учитель не отошлет гостя, чтобы, наконец, пожаловаться ему.

Именно в этот момент их разговор дошел до ушей Янь Чжэнмина.

Вэнь Я сказал:

— В прошлом году у меня было видение. Мне было интересно, что оно значит, а теперь ты говоришь мне, что это Небесное Чудовище. Его рождение, ярость Короля монстров и восстание в Долине Демонов — все это, должно быть, привело к кровопролитию. Если бы Ему не удалось подавить беспорядки и вытащить яйцо… Небесное Чудовище, рожденное в крови… Тц, это было бы больше, чем просто бедствие для горы Фуяо — кстати говоря, где Небесное Чудовище? Оно вылупилось?

Мучунь чжэньжэнь спокойно ответил:

— Оно вылупилось и находится прямо здесь, на твоем постоялом дворе. Я должен проверить ее через минуту, или она помочится на твою кровать.

Вэнь Я: …

Когда Вэнь Я растерялся, Мучунь чжэньжэнь снова заговорил, и его голос сделался строже. Янь Чжэнмин расслышал, что он также стал тише.

— Ты знаешь, кто был тот последователь Темного Пути с титулом Бэймин? И какое отношение он имел к нашему клану? Почему он хотел спасти наш клан ценой одной из своих облачных душ?

Вэнь Я:

— Разве он тебе не сказал?

Мучунь чжэньжэнь вздохнул.

— Даже несмотря на то, что он сильный демонический совершенствующийся, принесение в жертву своей души наносит серьезный ущерб любому. Я не видел его с того дня.

Услышав это, Вэнь Я задумался, прежде чем ответить:

— Он попросил меня передать ЭТО тебе и утверждал, что он изгнанный ученик клана Фуяо. Я думал, ты его знаешь.

— С момента основания клана было множество предателей. Я знаю о происхождении двух Господинов Бэйминов, а кроме них, есть еще много других, скрывающих свои личности… после всех этих лет, как я мог знать, кто он?

— По крайней мере, он не выказывал дурных намерений, — сказал Вэнь Я. — Тебе лучше подумать о том, как вести себя со своим старым другом, чем беспокоиться о разбитой душе.

Вэнь Я намеренно понизил голос на словах «старый друг». Они прозвучали так мрачно и так глубоко, будто впитали в себя весь страх этого большого человека.

Янь Чжэнмин был потрясен.

Старый друг?

Пока Мучунь чжэньжэнь, казалось, целую вечность молчал, Янь Чжэнмин успел бессознательно выпрямиться и вытянуть шею.

Наконец учитель снова заговорил:

— Брат Вэнь Я, — спокойно сказал он. — Если я… Пожалуйста, позаботься об этих детях ради меня.

Подождите, что это должно было значить?

Янь Чжэнмин потратил весь свой интеллект, накопленный за последние шестнадцать лет, на этот момент. Он даже забыл о том, что подслушивает. Его разум лихорадочно работал, пока он прятался за своим укрытием, затаив дыхание.

Вэнь Я издевательски рассмеялся. Но Янь Чжэнмин не знал, над кем именно он насмехался.

— Да ладно тебе! Я никто. Как я могу взять на себя такую ответственность? — сказал Вэнь Я. — Что за место твоя гора Фуяо! В каждом поколении всегда есть последователь Темного Пути. Как такое ничтожество, как я, может взять все это под свой контроль? А, кроме того, разве у тебя нет болвана, готового вырезать амулеты на своей душе, чтобы уберечь тебя от беды? С таким же успехом ты можешь попросить его о помощи.

Мучунь чжэньжэнь знал, что он имеет в виду, поэтому тактично сменил тему.

Разговор перетек в шутливую болтовню. Двое мужчин средних лет говорили безумолку, рассказывая обо всех пустяковых историях, случившихся в мире заклинателей за последние пятьсот лет.

Когда ноги Янь Чжэнмина онемели, он убедился, что больше не получит никакой полезной информации. Только тогда он осторожно встал и также тихо ускользнул.

Жаркой июньской ночью, похожей на раскаленную печь, его ладони были холодными и потными.

Янь Чжэнмин покинул дом учителя и направился прямо к дому Чэн Цяня. Было поздно, и Чэн Цянь уже лег спать, но Янь Чжэнмин силой вытащил его из-под одеяла.

Внезапно и безпричинно разбуженный, Чэн Цянь сердито посмотрел на Янь Чжэнмина, думая лишь о том, как бы с ним подраться.

Янь Чжэнмин, однако, вообще на него не смотрел. Он подобрал одежду с кровати и швырнул ее Чэн Цяню в лицо, торжественно приказав ему:

— Одевайся и пойдем со мной.

Нахмурившись, Янь Чжэнмин принялся беспокойно расхаживать по комнате. Он полностью погрузился в себя и даже не заметил, что Чэн Цянь уже носил эту одежду сегодня днем. Более того, он не придрался к плачевному состоянию измятого пояса Чэн Цяня. С тяжелым сердцем, Янь Чжэнмин продолжал настаивать на своем.

Учтя это обстоятельство, Чэн Цянь решил, что первому старшему брату действительно было что сказать, по крайней мере, что-то в его глазах показалось юноше серьезным. Он поспешно надел верхнее одеяние, но, прежде чем успел расчесать волосы, Янь Чжэнмин уже потащил его к Ли Юню и Хань Юаню.

Однако они не нашли Хань Юаня. С тех пор, как братья спустились с горы, этот мальчишка бегал туда-сюда, будто дикий конь. Сейчас он, вероятно, прогуливался по городу.

Ли Юнь еще не спал и усердно работал при свете масляной лампы. Увидев своих братьев вместе, он очень удивился. Но когда его взгляд упал на крыло цикады на шее Янь Чжэнмина, он с сомнением спросил:

— Первый старший брат… ты только что подслушивал?

Прекратив поиски Хань Юаня, Янь Чжэнмин сел в комнате Ли Юня и, потирая дно фарфоровой чашки, сбивчиво пересказал своим младшим братьям то, что ему довелось услышать.

Чэн Цянь обменялся взглядами с Ли Юнем, взял чашку, глазурь которой Янь Чжэнмин почти стер, и налил туда холодного чая, похоже, находившегося в чайнике в течение нескольких дней. Янь Чжэнмин неглядя выпил его.

Нахмурившись, Ли Юнь спросил:

— Первый старший брат, это… ты знаешь, кто такой «старый друг»?

Ли Юнь на самом деле обладал тонким умом; просто он слишком любил необычные трюки и не имел достаточно концентрации. Немного поразмыслив над чаем в чашке, Янь Чжэнмин кивнул.

— Да.

— Как я и думал, это, должно быть, один из последователей Темного Пути, — подтвердил Чэн Цянь.

Янь Чжэнмин:

— Откуда ты знаешь?

На самом деле, Чэн Цянь уже думал, что это странно — слушая учителя во время чтения священных писаний, он заметил, что, хотя тот часто говорил противоречивые глупости, в текстах разных школ прослеживалась единая концепция, проходящая через каждую теорию. Заключалась она в том, что: «Великое Дао бесформенно и соответствует естественному порядку вещей».

Поскольку оно бесформенно, в нем нет ни правильного, ни неправильного. Все существа достигают одной цели разными путями. После посвящения Чэн Цянь никогда не слышал от своего учителя плохих слов о последователях Темного Пути или о самосовершенствующихся чудовищах.

Для этого был никчемный первый старший брат, до горечи ненавидящий их.

Чэн Цянь ответил:

— В прошлом году, в Долине Демонов, когда второй старший брат говорил о демонических совершенствующихся, ты накричал на него. Именно тогда я начал чувствовать, что… первый старший брат, кажется, особенно отвергает темное искусство.

Янь Чжэнмин махнул рукой.

— Я просто боялся, что он введет тебя в заблуждение.

— О… Однако, похоже, ты не боишься, что сам введешь нас в заблуждение, засыпая на каждом утреннем занятии, — сказал Чэн Цянь и глазом не моргнув.

Янь Чжэнмин: …

У этого маленького ублюдка был острый язык!

Янь Чжэнмин закатил глаза в ответ на слова Чэн Цяня. После короткого молчания он медленно заговорил:

— Я, вроде бы, не рассказывал тебе, как встретил учителя. Когда мне было семь или восемь лет, я закатил истерику из-за какого-то дела, о котором я сейчас и не вспомню. Тогда я был очень зол, поэтому убежал, оставив своих слуг, и был похищен.

Как говорится, каким был мальчик, таким будет и мужчина. Это определенно напоминало первого старшего брата.

— Меня похитил человек, очень красивый человек. Но он выглядел так, будто его отчаянно тошнило от всей той мертвой атмосферы, что окружала его, — вспоминал Янь Чжэнмин. — Он привел нас в заброшенный даосский храм.

Чэн Цянь моргнул.

— Нас?

— Нас, — подтвердил Янь Чжэнмин. — Всего было четверо или пятеро детей, все почти одного возраста со мной. Среди них была только одна девочка, все остальные — мальчики. Этот человек был последователем Темного Пути. Я видел, как он схватил девочку за шею и вытащил из ее лба три облачные и семь телесных душ ¹ вместо того, чтобы просто убить ее. Удивительно, но после всего этого девочка еще дышала, и ее сердце билось, даже если тело превратилось в пустой сосуд. Она боролась со смертью семь или восемь дней, находясь на грани, но потом все равно скончалась. Это был… первый раз, когда я видел, как кто-то умирает.

¹ 魂 — хунь (буквально: «облачная душа») и 魄 — по (буквально: «белая душа») — два типа душ в китайской философии и традиционной религии.

То, что Янь Чжэнмин все еще помнил каждую деталь случившегося по прошествии почти десяти лет, доказывало, насколько глубоко оно запечатлелось в его сознании.

Ли Юнь был в изумлении.

— Зачем этому мужчине убивать детей?

— Он бросил душу девочки в лампу с вонючим маслом. Пламя вспыхнуло и больше не гасло. Затем настала наша очередь. Но он не стал убивать нас сразу. Он каждый день брал у нас кровь и вливал ее в масло. Не считая тошноты, поначалу мы не чувствовали ничего ужасного. Но у маленьких детей не так много крови. Несколько дней спустя некоторые не выдержали и умерли.

Когда Янь Чжэнмин пересказал свою историю, Чэн Цяню она показалась все более и более знакомой.

— Это Поглощающая души лампа?.. — выпалил он.

— Что? — шокировано спросил Ли Юнь.

Взгляд Янь Чжэнмин внезапно стал серьезным.

— Откуда ты знаешь?

Чэн Цянь ответил:

— Я читал об этом в библиотеке. Поглощающая души лампа может очищать их. Низший класс использует девичьи души в качестве фитиля и трупное масло, смешанное с мальчишеской кровью, для розжига. После сорока девяти дней сожжения душа девушки превращается в призрачную тень. Это определенный тип темных искусств, называемый управлением призраками ².

² Управление призраками буквально переводится как «призрачный путь» по аналогии с «темный путь». Но, поскольку призрачный путь звучит немного странно, мы обосновали его так.

Янь Чжэнмин протянул руку и схватил Чэн Цяня за запястье.

— Чэн Цянь, я открыл ворота только для того, чтобы ты увидел, как истекают кровью другие люди и как очищают их души?!

Это не напугало Чэн Цяня. Он сказал с полной уверенностью:

— В любом случае, это не запрещено учителем. Есть много различных видов темных искусств, я всего лишь просмотрел несколько из них.

— Достаточно, — Ли Юнь был очень умен. Увидев, что они отклонились от темы, он тут же перевел разговор в прежнее русло. — Первый старший брат, пожалуйста, продолжай. Что случилось с тем одержимым последователем Темного Пути? Учитель спас тебя, и ты стал его учеником?

Янь Чжэнмин бросил свирепый взгляд на Чэн Цяня.

— Учитель спас меня, но дело не в этом…

В этот момент Янь Чжэнмин невольно остановился.

— Учитель знаком с этим демоническим совершенствующимся. Я слышал, как он называл его «старший брат».

Если вам нравится наша работа, можете поблагодарить нас чашечкой кофе. Кнопка "донат" есть в группе в контакте