Одна рука

Хань Юань пришел сюда ночью, и за весь следующий день у него во рту не было ни капли воды, ни зернышка риса.  (1). Можно себе представить, как он проголодался. Увидев, что яйцо достигало почти двух чи в высоту, он сглотнул и нетерпеливо спросил:

— Это… Что это такое?

(1) 水米 (shuǐmǐ) — капля воды и зерно риса (обр. в знач.: маковая росинка).

— Не знаю, — Янь Чжэнмин отступил на полшага назад, бросив предупреждающий взгляд на Хань Юаня. — Не трогай его! Нельзя опрометчиво касаться того, что пришло из Долины Демонов. И вытри слюни. Ну же, идемте. Учитель, должно быть, беспокоится.

Уже стемнело, в Долине Демонов повсюду таились опасности. Без сопровождения господина Бэймина обратная дорога грозила стать более рискованной.

Никто не хотел задерживаться на плато. Даже Хань Юань, самый шумный среди них, притих.

В человеческом мире братская преданность ценилась выше всего, и Хань Юань навсегда запомнил свой долг перед шисюнами.

Заметив, что они уходят, яйцо неожиданно последовало за ними. Оно старалось изо всех сил, минуя любые преграды, пока превратилось в яичный вихрь, назойливо преследующий ребят.

Заподозрив неладное, Ли Юнь оглянулся и удивленно вскрикнул:

— Чье это яйцо? Почему оно преследует нас?!

Чэн Цянь, все еще тащивший за собой огромный клык, снятый с туши медвежьего духа, холодно произнес:

— Может, оно хочет, чтобы его сварили.

Яйцо, казалось, понимало человеческий язык или, возможно, почувствовало злобу, исходящую от слов Чэн Цяня. Оно задрожало и замерло на месте, после чего развернулось и, с осторожностью избегая Чэн Цяня, перекатилось к ногам Янь Чжэнмина.

Янь Чжэнмин сбавил шаг, а затем бессердечно обошел яйцо. Но пройдя немного вперед, он вынужден был оглянуться. От гладкой яичной скорлупы веяло таким несчастье и разочарованием.

Молодой господин Янь, наконец, остановился. Поколебавшись немного, он указал на Хань Юаня и произнес:

— Иди… возьми его.

— А? Не ты ли говорил мне ничего здесь не трогать? — удивленно вскинул брови Хань Юань.

— Дашисюн, зачем? — непонимающе спросил Ли Юнь.

Янь Чжэнмин не знал, что ответить на этот вопрос?

Он нахмурился. Нельзя ведь сказать, что он попросту пожалел это яйцо?

Но вдруг его осенило, и он наскоро придумал оправдание.

— Уже забыли? Цзыпэн чжэньжэнь просила нас забрать что-то с Плато Бессмертных. Последователи Темного Пути не могут к нему подойти, и, сдается мне, она вряд ли знает, что именно там находится. Мы можем воспользоваться этим яйцом, чтобы обмануть ее.

Проделав столь долгий путь, и Ли Юнь, и Чэн Цянь были совершенно истощены, неудивительно, что они забыли о просьбе Цзыпэн чжэньжэнь. Когда Янь Чжэнмин соизволил напомнить им об этом, шиди немедленно согласились с его предложением.

Однако они не могли не отметить, что в этот раз их легкомысленный дашисюн оказался на удивление дотошным.

Как ни странно, обратный путь оказался куда безопаснее, чем поиски Хань Юаня и дорога к плато. Даже без сопровождения господина Бэймина. Они всегда оставались настороже, но встретили лишь горстку мелких демонов, стремглав пронесшихся мимо. Миновав все преграды и опасности, ученики клана Фуяо, наконец, вернулись в обиталище Цзыпэн чжэньжэнь.

Гигантская птица все еще лежала ничком, но женский силуэт, висевший над ее головой, исчез. Никто не знал, спала она или умерла.

Янь Чжэнмин повернулся, приказав своим шиди молчать, и осторожно шагнул вперед, намереваясь разведать обстановку. Он эгоистично надеялся, что Цзыпэн чжэньжэнь действительно умерла и не доставит им неприятностей… Но, с другой стороны, он знал, что рассчитывать на такую удачу бессмысленно.

Вдруг он услышал треск. Звук заставил всех вздрогнуть. Их взгляды блуждали вокруг, пока, наконец, не остановились на Хань Юане… тащившем в руках яйцо. По белоснежной скорлупе разбегались трещины.

Наконец, от самой крупной трещины откололся кусочек. Хань Юань вытаращил глаза, из пролома торчал вовсе не птичий клюв. Это была рука.

Маленькая детская ручка.

Хань Юань поспешно положил яйцо на землю. Ко всеобщему удивлению из яйца, лежавшего перед огромным телом то ли живой, то ли мертвой птицы, выполз младенец.

Малыш напоминал пухлую пыхтящую фрикадельку и на первый взгляд ничем не отличался от обычных человеческих детей. Странным было то, что он уже имел вид годовалого ребенка и две небольшие, но отчетливо заметные симметричные родинки на спине, похожие на пару крыльев.

Хань Юань протянул грязную руку и ткнул пальцем в ребенка, появившегося из яйца. Затем он перевел взгляд на ту часть тела, на которую не должен был смотреть, и несвоевременно констатировал:

— Ладно, похоже, что это девочка.

Хань Юань протянул руку и ткнул перепачканным пальцем в ребенка, после чего перевел взгляд на ту часть тела, на которую не должен был смотреть, и несвоевременно констатировал:

— Так, похоже, это девочка.

От толчка Хань Юаня малышка упала лицом вниз. Она попыталась пошевелить конечностями, но обнаружила, что уже не так подвижна, как в яйце. Сильно расстроившись, девочка издала громкий крик.

Это был обычный детский плач, но пещера Цзыпэн чжэньжэнь внезапно содрогнулась.

— Небесное Чудовище, — послышался со стороны слабый голос.

Цзыпэн чжэньжэнь проснулась, пока никто не обращал на нее внимание. Ее силуэт висел над головой гигантской птицы, расплывчатый, как туман. В призрачном состоянии ее очертания были едва различимы. Она казалась ослабевшей и полумертвой.

Похоже, у нее больше не было сил, чтобы растрачивать внимание на других. Она со смешанными чувствами рассматривала сидевшую на земле девочку.

— Это результат союза между королевой демонов и смертным, который следовало бы немедленно казнить, — вздохнув, мягко произнесла Цзыпэн чжэньжэнь. — Искупавшись в человеческой крови, королева прорубила себе путь на Плато Бессмертных, и ничто не смогло ее остановить: ни демоны, ни боль от карающих молний. Она умерла, но оставила после себя ребенка. Это дитя наполовину человек, и запреты, действующие на Плато Бессмертных, на него не распространяются. Даже король демонов не мог подняться туда, опасаясь Небесного Бедствия. Сто лет яйцо оставалось неподвижным, и все решили, что оно мертво. Никому и в голову не могло прийти, что однажды на нее обрушится великое бедствие клана демонов…

Хань Юань был сбит с толку ее рассказом, но точно уловил суть и воскликнул:

— Что? Король демонов носил зеленую шапку (2)?

(2) 绿帽子 (lǜmàozi) — рога, рогатый (о мужчине, которому изменяет жена).

— Заткнись! — тихо прошипел Янь Чжэнмин.

Чэн Цянь же слушал и пытался осознать, что именно они случайно прихватили с собой с Плато Бессмертных.

Это объясняло, почему король демонов не смог избавиться от этого ребенка. Он перепробовал все и, в итоге, лишился своих сил. Потому что те, кто шел по Темному Пути, не могли подняться на Плато Бессмертных.

Но… кто тогда забрал ее оттуда?

Господин Бэймин?

— Подведи ее ко мне, дай мне взглянуть на нее, — приказала Цзыпэн.

Янь Чжэнмин немедленно встревожился.

— Что ты хочешь с ней сделать?

Но стоило ему произнести эти слова, как он услышал, насколько грубым был его тон и поспешил исправиться:

— Старшая, этот цыпленок всего мгновение назад появился на свет.

Когда девочка заплакала, Янь Чжэнмин с отвращением отошел в сторону. Но одно дело — не любить ее, и совсем другое — отдать ее Цзыпэн. По ее словам, этот ребенок был живой зеленой шапкой на голове короля демонов. А Цзыпэн чжэньжэнь была его слугой, и кто знает, что она могла сделать?

Какой бы ни была истинная сущность этой малышки — она родилась всего несколько мгновений назад и еще не сделала ничего плохого.

Так как же кто-то может решать, жить ей или умереть, если ее даже не за что судить?

Цзыпэн чжэньжэнь не ожидала, что кто-то посмеет ослушаться ее. Туманный силуэт стал четче, и она сердито повернулась к Янь Чжэнмину:

— Как ты смеешь!..

Свирепый возглас Цзыпэн чжэньжэнь напугал девочку. Едва стихло эхо последнего слова, малышка сделала глубокий вдох и закричала во всю силу своих легких:

— А-а-а!

Ее рыдания обладали необычайной силой. На пещеру обрушилось новое землетрясение, куда сильнее, чем предыдущее. С потолка посыпались камни, казалось, что жилище Цзыпэн чжэньжэнь вот-вот рухнет!

— Бежим! — рявкнул Янь Чжэнмин.

— А что делать с ней? — Хань Юань в замешательстве посмотрел на плачущую девочку.

Ли Юнь прыгнул в сторону, уворачиваясь от валуна, едва не свалившегося ему на ногу, и бросил в панике:

— Хватай ее и неси! У нее даже зубов нет, она тебя не укусит!

Набравшись смелости, Хань Юань неловко схватил малышку. Лежать в его руках оказалось не так удобно, как на земле, и рыдания ребенка стали только громче.

Вокруг царил настоящий хаос: во все стороны разлетались комья земли, с потолка падали огромные камни. Растерявшись, Хань Юань запнулся, наступив на полы халата. Халат принадлежал Ли Юню, который был старше и выше Хань Юаня, поэтому нижний край одежд волочился по земле.

К счастью, Чэн Цянь отличался реакцией и сообразительностью. Прежде чем Хань Юань свалился и раздавил малышку, Чэн Цянь схватил ее за ногу и поднял над головой, держа ее вверх ногами, словно редиску.

Похоже, Небесное Чудовище родилось под несчастливой звездой. Не успела бедняжка вылупиться из яйца, как тут же чуть не погибла.

— Никто не уйдет отсюда! — яростно прогремела Цзыпэн чжэньжэнь.

Пока она говорила, ее образ рассеялся. Гигантская птица, казавшаяся парализованной, встала, подняла ногу и взмахнула ей в воздухе.

Чэн Цянь хотел было защититься с помощью своего клыка, но тот оказался настолько тяжелым, что мальчик никак не мог использовать такое громоздкое оружие одной рукой, держа в другой маленькую девочку.

В этот миг он начал сожалеть, что выбросил деревянный меч. У него даже не было времени поудобнее перехватить малышку, которую он все еще держал за ногу.

Лапа гигантской птицы оказалась такой огромной, что заполонила собой все видимое пространство. Чэн Цяню некуда было бежать, а у Ли Юня так некстати закончилась Жабья Жидкость.

Чэн Цянь чувствовал, как когти почти царапали макушку. Он вжал голову в плечи и приготовился попрощаться с жизнью.

Но ожидаемой боли не последовало.

Чэн Цянь поднял глаза и увидел, что огромная лапа Цзыпэн чжэньжэнь столкнулась с деревянным мечом. Меч был меньше двух цуней в ширину — именно такие в клане использовали для занятий. Рука, державшая рукоять, была жутко костлявой, на ее запястье вздулись синие вены.

Чэн Цянь широко раскрыл глаза:

— Учитель!

Он никогда не ощущал в тощем теле Мучунь чжэньжэня столько силы.

Мучунь чжэньжэнь посмотрел на мальчика и улыбнулся. Он оглядел своих растрепанных, но все еще живых и брыкающихся учеников, и пробормотал знакомым голосом:

— Идите вперед. Я скоро вас догоню.

С этими словами он развернул руку и ловко оттолкнул коготь Цзыпэн чжэньжэнь, заставив потерявшую равновесие птицу с грохотом удариться о каменную стену. Удар сотряс пещеру еще сильнее.

Чэн Цянь колебался. Он не хотел идти, но Ли Юнь толкнул его в спину.

— Ты не веришь, что учитель победит эту старую курицу? Давай, пошли.

— Не веришь, что учитель победит эту старую курицу? Давай, пошли!

На этот раз даже Янь Чжэнмин не стал ему возражать. Четыре человека и один полудемон выбежали из жилища Цзыпэн чжэньжэнь, устремившись каменным ступеням. Они хотели покинуть это место тем же путем, которым пришли. Когда они вынырнули из пруда, уже наступила ночь, и на небо взошла луна.

Чэн Цянь ослабил хватку и убрал руку, которой до этого прикрывал нос и рот малышки, чтобы та не наглоталась воды. Он с облегчением вздохнул, положив конец обоюдной пытке для него и пищащего Небесного Чудовища.

Никто из четверых учеников клада Фуяо ни словом не обмолвился друг с другом. Чумазый Хань Юань забыл о своей грязной одежде, а голодный ребенок — о своем голоде. Они все вместе сидели у пруда, ожидая возвращения учителя.