Хань Юань, ты покойник!

В этот момент Чэн Цянь почувствовал, как в его голове возникла полная копия «Введения в заклинания». Он бегло пролистал ее от корки до корки, и в его сознании всплыло одно простенькое заклинание. Точно! В последней главе говорилось, что заклинания, вырезанные на листьях, требуют гораздо меньше сил, чем те, что вырезаны на дереве, но большинство из них могут быть использованы только один раз.

В книге упоминались два примера таких талисманов. Один предназначался для освещения, а другой…Для чего использовался другой?

Чэн Цянь сильно прикусил кончик языка, но в следующий момент вспомнил, что не дочитал книгу до конца и не успел узнать, для чего предназначались вторые талисманы.

Однако сейчас было не время для волнений. Чэн Цянь спрятал руки за спиной, безотрывно сверля взглядом призрака, в то время как лезвие его резца не отрывалось от листа.

Но вскоре он понял, что поступил опрометчиво. Пусть это был всего лишь лист, но Чэн Цяню казалось, будто он младенец, который до сих пор не научился ходить, но уже вынужден бегать.

Не рассыпайся… только не рассыпайся… нельзя останавливаться…

Даже в темноте было видно, как побелело лицо Чэн Цяня. Он чувствовал, как лезвие резака высасывало из него силы, медленно превращая в мумию. Оно убивало его. Но это был единственный шанс для него и Хань Юаня.

Возможно, опасность ситуации раскрыла его потенциал: Чэн Цянь завершил свое первое в жизни заклинание без сучка и задоринки. Лист наполнился мистической силой, но мальчик не был настроен его рассматривать.

Чэн Цянь покачнулся и чуть не упал на землю. Его меридианы ныли, будто их пронзили тысячи игл.

Хань Юань схватил Чэн Цяня за руку.

— Сяо Цянь, что с тобой?

Чэн Цянь сделал два глубоких вдоха, а затем отвесил Хань Юаню затрещину.

— Возвращайся обратно и найди учителя.

Хань Юань был ошеломлен.

— Что?

— Иди! — крикнул Чэн Цянь

Ко всеобщему удивлению призрак медленно двинулся к ним. Чэн Цянь сжал пальцами лист с заклинанием и скрестил руки на груди.

От листа исходил слабый свет. Это впервые, когда Чэн Цянь вырезал полный талисман, он понятия не имел, как сделать это правильно. Заклинание казалось незавершенным — сверкала только половина.

Взгляд призрака упал на огонек. Его лицо будто посветлело, безжизненные глаза забегали, бледные и потрескавшиеся губы зашевелились.

— Сердце… Талисман, очищающий сердце… — едва слышно произнес он.

Ноги Чэн Цяня подкосились, и он едва не упал.

Он не должен был рисковать. Неужели новичок, впервые вырезающий заклинание на листе, мог создать что-то настолько смертоносное, как «Десять тысяч стрел, пронзающих сердце» или «Огненное дыхание»?

Чэн Цянь пожалел, что не воспользовался заклинанием света; возможно, оно было бы куда полезнее.

Не отрывая взгляд от талисмана, призрак сделал еще один шаг вперед. Чэн Цянь не мог отступить, и ему пришлось вытащить деревянный меч. Холодный пот пропитал его халат, рука непроизвольно дрожала от усталости, но острие меча было твердо нацелено на призрака, который постепенно приходил в сознание.

— Я… Я не такой… я не плохой человек, малыш…

Его голос звучал так, будто он не открывал рот вот уже восемь сотен лет. Он с трудом говорил и постоянно запинался. Это было так жалко, однако Чэн Цяня непросто было разжалобить. Он не удивился словам призрака и крикнул стоявшему позади Хань Юаню:

— Я сказал тебе проваливать! Иди, найди учителя! Не мешай мне!

Хань Юань окончательно растерялся. Глядя на своего маленького шисюна, изо всех сил пытавшегося быть храбрым, он сказал:

— Сяо Цянь, но он же сказал, что не…

Не в силах больше сдерживаться, Чэн Цянь завопил:

— Заткнись! Ты невежественный идиот! Он — темный заклинатель, последователь Призрачного Пути!

Слова «темный заклинатель» успешно напугали Хань Юаня. Он замер, лицо его вытянулось, побледнело и, наконец, исказилось в гримасе ужаса. Он закричал, резко развернулся и побежал прочь.

Чэн Цянь выпрямил спину, испытав при этом смешанные чувства — пока Хань Юань был здесь, он беспокоился. Но, когда тот убежал, Чэн Цяню начало казаться, что пронзили, но не успел он подавить эти чувства, как сзади снова послышались неуверенные шаги. Чэн Цянь обернулся и увидел, что маленький нищий бежит назад.

Хань Юань не только бежал назад, но и тащил с собой огромный камень. Подняв его над головой, мальчишка состроил такое лицо, будто собирался раскроить голову призрака словно тыкву. Остановившись в чжане от мужчины, Хань Юань в гневе уставился на него и спросил:

 — Ты… ты на самом деле темный заклинатель?

Чэн Цянь потерял дар речи. Каким образом им поможет камень? История не знает ни одного случая убийства призрака камнем!

— Я не темный заклинатель, — вновь заговорил призрак. — Я… я всего лишь призрачная тень…

«Призрачная тень» — это душа, отнятая у человека и очищенная в Поглощающей души лампе. В ходе ритуала, она теряет разум и попадает в полное распоряжение последователя Темного Пути, создавшего ее.

— Я… я сбежал. Я не темный заклинатель, — призрак говорил все быстрее и быстрее. Он посмотрел на Чэн Цяня и вежливо произнес, — малыш, можно мне взять этот очищающий сердце талисман?

— Ерунда. Призрачные тени — поголовно девушки, а ты разве девушка? — холодно усмехнулся Чэн Цянь.

Этот призрак больше походил на отца какой-нибудь девушки.

Призрак перевел взгляд с очищающего талисмана на деревянный меч в руке Чэн Цяня. Он довольно долго молчал, сохраняя пустое выражение лица, будто пытался вспомнить что-то давно забытое.

— Деревянный меч… Ты ученик клана Фуяо, — наконец, произнес он. — Неудивительно, что в таком юном возрасте… ты не знаешь, что призрачная тень первого класса — это изначальный дух заклинателя, второго класса — это дух и душа заклинателя, а третьего, самого низшего класса — души девушек, не имеющих никакого отношения к пути самосовершенствования. Просто девичьи души легче заполучить, и они лучше всего поддаются очищению.

— Так кто же ты такой? — спросил Хань Юань.

На лице призрака промелькнуло болезненное выражение.

— Изначальный дух, — тихо сказал он.

Но ответом ему стали настороженность и недоверие, отразившиеся на лице Чэн Цяня. Тогда призрак наклонился и подобрал с земли камень, ранее брошенный Хань Юанем.

Зрачки Чэн Цяня сузились. Он знал, что обычные призраки не могли прикасаться к предметам. Если этот человек мог поднять камень, то он действительно был изначальным духом.

Но… лишь некоторые могущественные старейшины обладали изначальным духом. Исходя из собственных наблюдений, Чэн Цянь опасался, что даже у его учителя его не было.

Чэн Цянь замер. Удрученный, он, в конце концов, опустил деревянный меч, смирившись с тем, что против заклинателя с изначальным духом у него не было ни шанса, независимо от того, солгал этот призрак или нет.

— Я Тан Чжэнь с горы Мулань. И… однажды встречался с вашим учителем, — немного рассеянно сказал призрак. — Столетие назад я пал жертвой заговора последователя Темного Пути, и мой изначальный дух попал в ловушку его Поглощающей души лампы. К счастью, ей не удалось меня полностью поработить. По счастливой случайности я сбежал, но за сто лет, проведенные в заключении, я потерял способность мыслить трезво и почти забыл свое имя… мне так повезло, что у тебя есть этот очищающий сердце талисман. Не мог бы ты… отдать его мне?

Чэн Цянь колебался. После долгих раздумий он положил лист на землю и с осторожностью отошел на десять шагов назад, прихватив с собой Хань Юаня. На лице призрака промелькнула тень восторга. Он протянул руку, поднял лист и провел по нему пальцами. Лист тут же засиял сильнее, после чего превратился в ярчайший сгусток белого света и исчез в теле призрака. В мгновении ока зловоние и кровавая аура вокруг него исчезли, а лицо приобрело здоровый цвет.

Призрак, назвавшийся Тан Чжэнем, глубоко вздохнул и отвесил Чэн Цяню и Хань Юаню низкий поклон.

— Большое спасибо за вашу доброту, — сказал он. — Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания вашему учителю. Темный заклинатель Цзян Пэн был связан с вашим кланом, прошу, скажите учителю, чтобы был осторожен.

С этими словами он растворился в воздухе, будто его никогда и не было.

— Что он имел в виду?  — некоторое время спустя озадаченно спросил Хань Юань. — Сяо Цянь, что означали его слова?

Чэн Цянь не ответил. В глазах у него потемнело, и он тяжело опустился на землю.

Хань Юань перепугался и поспешно поднял шисюна на ноги.

У Чэн Цяня зазвенело в ушах, его конечности стали настолько дряблыми, что он больше не мог стоять. Ему ничего не оставалось, кроме как позволить Хань Юаню неуклюже понести его на спине.

Весь обратный путь главный виновник ситуации не переставая болтал:

— Поговори со мной, сяо Цянь? Младший шисюн?

Чэн Цянь чувствовал себя отвратительно, его чуть не вырвало. Вцепившись пальцами в одежду Хань Юаня, он из последних сил выплюнул:

— Я собираюсь обо всем рассказать учителю. Хань Юань, ты покойник!