Чэн Цянь сбежал быстрее, чем Янь Чжэнмин успел хотя бы попытаться подкупить младшего брата принять наказание вместо него.

Вернувшись в павильон Цинань, Чэн Цянь переписывал священные тексты до полуночи. Он лишь однажды вышел на ужин, когда Сюэцин позвал его, а все остальное время провел в учебной комнате. В подобных ситуациях, только Сюэцин мог заставить его отвлечься. Как-то раз, когда Чэн Цянь отмахнулся от просьбы Сюэцина, младший адепт решил подождать его и голодал до самой ночи. С того момента, независимо от того, насколько он не желал быть побеспокоенным, Чэн Цянь никогда не игнорировал его просьбы.

Закончив писать, под светом луны и звезд Чэн Цянь отправился в библиотеку.

Это был первый раз, когда он сам открыл ворота, и первый раз, когда он вошел туда с разрешения учителя. Чэн Цянь ненадолго задержался возле раздела о мечах, методах самосовершенствования и книг по заклинаниям, где он всегда останавливался во время своих предыдущих визитов, прежде чем спуститься на предпоследний этаж, как велел ему учитель.

На самом деле Чэн Цянь был хорош в том, чтобы внешне показывать согласие, но бунтовать внутри. Однако он ненавидел поступать так со своим учителем.

Этот этаж по-прежнему оставался уединенным местом, хоть и в меньшей степени, чем тот, что под ним. Книги были аккуратно разложены в соответствии с порядком, к ним явно редко прикасались. Чэн Цянь случайно выбрал несколько томов. На лицевой стороне каждой страницы находился портрет, а на оборотной — история жизни конкретного ученика: его имя, как его приняли в клан, поведение, как он попал на путь Дао, каким было его Дао, все его взлеты и падения, как он стал достойным человеком, и, наконец, оценка, данная другими после его смерти.

Некоторые ученики пропали без вести, а некоторых изгнали из клана, поэтому о них, впоследствии, не было написано никаких историй.

Чэн Цянь поначалу лишь неторопливо читал, но через некоторое время он почувствовал сонливость и вскоре задремал, прислонившись к углу полки. Его разбудил звук удара книги о землю, а в следующее мгновение Чэн Цянь понял, что уже и сам лежит на полу в оцепенении.

Хотя в библиотеке полно было влагонепроницаемых и защищающих от моли талисманов, отсутствие солнечного света в течение многих лет превратило ее в место с крайне мрачной аурой. Холодная земля заставила Чэн Цяня вздрогнуть, и в этот момент его взгляд зацепился за что-то под стеллажем.

Щель между нижней полкой и землей оказалась очень узкой; только очень тонкие руки могли протиснуться внутрь и дотянуться до объекта. Чэн Цянь поддался искушению, закатал рукав и сунулся в расщелину, после чего, пошарив вокруг, вытащил что-то.

Это был портрет, но, как ни странно, разрезанный надвое. Нижняя половина у него отсутствовала. На портрете виднелась лишь верхняя часть мужчины. Он был одет в старый халат, но вовсе не выглядел потрепанным или несчастным. Хотя художник был неизвестен, грациозная осанка мужчины оживала на холсте лишь с помощью нескольких чернильных штрихов.

Кто… этот старший?

Чэн Цянь перевернул портрет, но на обороте ничего не оказалось.

Чэн Цянь не очень хорошо разбирался в живописи, но, с любительской точки зрения, он решил, что навыки художника довольно неплохи. Это не было похоже на неудачную работу… так почему на ней нет ни единого иероглифа?1

На традиционных китайских рисунках обычно имеются надписи.

Чэн Цянь оказался в затруднительном положении. Но так как ему было трудно проникнуться историей кого-то, кого он не знал, он быстро потерял интерес, убрал портрет и поднялся наверх, где взял еще несколько книг, чтобы прочитать их в своем павильоне.

Время пролетело незаметно. На шестой день шестого месяца лунного календаря учитель и его ученики завершили свои, неотягощающие разум, рутинные занятия и спустились с горы, сопровождаемые великой процессией.

Конечно же, «великую процессию» в одиночку организовал первый старший брат, Янь Чжэнмин.

Он приготовил несколько больших экипажей: один для него, остальные — для его багажа, но при этом все, что было жизненно необходимо в его глазах, в глазах братьев выглядело обычной кучей мусора.

Кроме него, все остальные, включая единственную девушку, Лужу, несли только деревянные мечи и дорожные сумки, хотя Чэн Цянь взял с собой еще и два свертка с книгами, которые он повесил на седло.

Однако молодой господин Янь все также продолжал жаловаться, несмотря ни на что. Он не покидал горы Фуяо целых семь лет; тяжесть путешествия убивала его.

Молодой господин Янь даже и не думал, что у человека, сидящего в одиночестве в карете целый день, могут возникнуть какие-либо проблемы, но ему было жаль видеть, что его учитель, младшие братья и сестра испытывают на себе солнце и ветер. Вот почему он высунул голову и сказал своему тощему учителю, сидевшему на спине тощей лошади:

— Учитель, пожалуйста, садитесь в экипаж с младшими братьями; на улице слишком жарко.

— Мой ученик, в тебе и правда есть сыновья почтительность, — вздохнул Мучунь чжэньжэнь.

В конце концов, личностные качества молодого господина с возрастом несколько улучшились. Несмотря на усиливающийся нарциссизм, Янь Чжэнмин стал куда разумнее, чем раньше: например, молодой господин Янь, не умеющий прежде читать эмоции по лицам других людей, теперь уловил намек на сарказм в словах своего учителя.

Но учитель, в конце концов, отказался от его предложения. Он попросту забросил Лужу, которую нес в корзине на спине, в карету Янь Чжэнмина, позволив ей пускать слюни на первого старшего брата. Повернувшись, Мучунь чжэньжэнь увидел Чэн Цяня. Со своим бледным лицом третий ученик выглядел так, будто все еще не пришел в себя после того, как практика заклинаний вышла ему боком.

Поэтому Мучунь настоял:

— Забирайся в экипаж своего старшего брата и отдохни. Не стоит притворяться сильным. Ты можешь почитать книги внутри.

— Верно. Маленькая медная монетка, приходи поиграть с младшей сестрой. Тут достаточно места, чтобы вы двое могли поваляться, — сказал Янь Чжэнмин.

Чэн Цянь отказал ему без малейших колебаний и не забыл о насмешке:

— Старший брат, ты слишком скромничаешь. Посмотри на этот парк экипажей — он мог бы сравниться со свадебной процессией императорской наложницы.2

Традиционный брачный ритуал в Китае: невесту в паланкине из родительского дома в дом жениха сопровождает свадебная процессия.

Этот мальчишка всегда с неблагодарностью относился к проявленной доброте! Янь Чжэнмин в ярости опустил занавес, не желая больше видеть этого маленького ублюдка.

Чэн Цянь вспомнил слова учителя о том, что первый старший брат вошел в Дао через искусство фехтования и такие культиваторы в основном имели сильную волю — за исключением нескольких эксцентричных личностей, таких как Янь Чжэнмин.

Но сам Чэн Цянь был другим. Учитель сказал, что он вошел в Дао через сердце.

Что значило «войти в Дао через сердце»?

Этот вопрос терзал разум Чэн Цяня. Он провел в библиотеке несколько дней, но так и не понял его истинный смысл. Поскольку мнения разделились, он не знал, кому верить. Но все расхождения во взглядах говорили об одном и том же: «те, кто вошел в Дао через искусство фехтования, тренируют свое тело; те, кто вошел в Дао через сердце, тренируют свой ум».

Тренировать ум — значит закалять свою силу воли. Концентрация, стойкость, боль, выносливость и так далее. Если сила воли окажется достаточно крепкой, то заклинатель сможет следовать пожеланиям своего сердца, не отклоняясь от них. Поскольку Чэн Цянь только что переступил порог, самым очевидным методом, который он мог найти, чтобы тренировать свой ум, была самодисциплина.

Поэтому он уже решил рассматривать это изнурительное путешествие как практику аскетизма.3

3 Аскетизм — крайняя степень воздержания, отречение от жизненных удовольствий, свойственное аскетам; методика достижения духовных целей через упражнения в самодисциплине, самоограничении, самоотвержении, исполнении трудных обетов, порой включающих самоистязание.

После трехдневной дороги учитель и его ученики прибыли на берег Восточного моря.

Рядом находился небольшой городок под названием Город Укрощения Драконов, где было много магазинов, торгующих всевозможными магическими инструментами, будь они настоящие или поддельные. В хорошую погоду из порта виднелись Небесные горы, выглядывающие вдалеке. Город в любое время года переполняли толпы путешественников со всей страны.

Но никогда еще здесь не было так шумно, как в этом году.

К моменту их прибытия, все гостиницы были заполнены до отказа. Янь Чжэнмин предложил послать кого-то из младших адептов, чтобы спросить о самом дорогом отеле в этом районе, планируя забронировать несколько роскошных номеров независимо от цены.

Учитель пропустил мимо ушей его паршивую идею.

Старый дух ласки хорошо знал дорогу. Нигде не останавливаясь, он повел братьев к юго-восточной окраине Города Укрощения Драконов, в направлении ряда крытых соломой постоялых дворов.

С эстетической точки зрения, архитектурный стиль этих лачуг напоминал конюшню. Несколько цыплят лениво бродили вокруг дверей, а прямо к хижинам прилегал свинарник, построенный из камней, откуда на показную флотилию экипажей молодого мастера Янь с любопытством смотрела жирная свинья.

Янь Чжэнмин распахнул дверцу кареты, с неприязнью на лице оглядел обстановку и протянул руку, чтобы ткнуть Чэн Цяня.

— Что это, черт возьми, за место? Сортир?

К этому времени он уже забыл о своем раздражении по поводу Чэн Цяня. Очевидно, Янь Чжэнмин не относился к тем узколобым людям, что затаивали обиду. Главным его занятием было упиваться собственной красотой во всех ее проявлениях.

Чэн Цянь сочувственно посмотрел на него, сказав:

— Я только что видел, как учитель постучал в дверь — боюсь, это то место, где мы остановимся сегодня вечером.

Янь Чжэнмин: …

Он предпочел бы спать в карете.

Ничто так не угнетало его, как это путешествие. Возмущенный, Янь Чжэнмин довольно долго думал о своей ответственности в качестве первого старшего брата. Он огляделся по сторонам и проворчал Ли Юню:

— Где маленький подлец?

С того дня, как Ли Юнь получил от Чэн Цяня мотивацию к учебе, он избегал игр и веселья. Он последовал примеру младшего брата и в течение всего путешествия держал в руках книгу, даже сидя верхом на лошади, а, услышав вопрос, указал куда-то, не поднимая глаз. В том направлении, куда он показывал, у дверей хижины, рос большой куст ягод годжи 4, а из просвета между ветвями виднелась смешная голова.

4 Растение из семейства пасленовых, у нас называется «дереза обыкновенная», в Китае известно несколько тысяч лет, выращивается в том числе в провинции Нинся; плоды красные, но в горах Тибета бывают и темно-фиолетовые.

Хань Юань крикнул своим старшим братьям, застывшим с разными выражениями на лицах:

— Ищете меня? Я собираю ягоды годжи для вас. Их так много, и они такие сладкие!

Этот идиот…

Янь Чжэнмин захлопнул дверцу кареты, решив, что скорее умрет, чем ступит на землю. Тем не менее, он все же вышел, потому что его младшая сестра, еще не научившаяся общаться с другими, из-за долгого путешествия обписалась прямо в экипаже.

Лицо Янь Чжэнмина оставалось мрачным до полуночи.

У группы соломенных хижин было название, которое очень точно описывало их: «Убогий постоялый двор».

По обеим сторонам от входа виднелись надписи. Слева было написано: «Три монеты за ночь», а справа: «Оставайся или проваливай». На самой двери нарисовали свирепого монстра. Здесь не было даже слуги, чтобы поприветствовать гостей. Так вот как они управляли постоялым двором?

Хозяин не появлялся до тех пор, пока учитель не постучал в дверь. Это оказался крепкий мужчина ростом более восьми чи, выглядевший в точности как маленькая гора — его рост и талия были практически одного размера!

С торчащими волосами и такой же бородой, с лицом, похожим на бронзовый таз, и толстыми губами, кривившимися книзу, он напоминал негодяя, собирающего долги.

Лошадь Ли Юня испугалась его появления. Она заржала и в панике попятилась назад, отходя на расстояние одного чжана, почти попав в карету Янь Чжэнмина.

Учитель, однако, дружелюбно обхватил ладонью кулак, склонившись в малом поклоне, и улыбнулся.

— Брат Вэнь Я, давно не виделись.

Ученики и младшие адепты поразевали рты, чувствуя, что они больше никогда не смогут смотреть на два иероглифа: «Вэнь» и «Я» 5.

5 Буквально «нежный» и «элегантный».

«Железная башня» выглядел раздраженным, когда открывал дверь, но стоило ему понять, что посетителем был Мучунь чжэньжэнь, как его лицо немного смягчилось.

— Сяо Чунь? Почему ты здесь?

Такая форма обращения настолько потрясла Чэн Цяня, что он едва не свалился с лошади, а по его коже побежали мурашки.

— Входи, — Вэнь Я посмотрел на впечатляющую процессию молодого господина Янь и слегка нахмурился. — Вы сопровождаете невесту в дом жениха?

Ли Юнь, Чэн Цянь и Хань Юань одновременно захихикали, посмотрев на Янь Чжэнмина. Но последний лишь вынул свой новый меч и со злой усмешкой хлестнул робкого коня Ли Юня по заду. Бедняга встал на дыбы и в истерике прыгнул вперед, всполошив зафыркавшую свинью, которая, в свою очередь перепугала цыплят, гуляющих перед дверью, до такой степени, что они разлетелись, и резво припустили галопом.

Янь Чжэнмин с важным видом и безнадежной печалью в сердце вошел в самый убогий постоялый двор из всех, где ему когда-либо приходилось бывать.



Комментарии: 6

  • Ах, эти ужасы дороги 🤭 Лучше машина, чем странное заведение. В машине и чище, и за звёздами можно наблюдать без клоповного духа. Но да... Всяко бывает в жизни 😊
    Невеста капризная, как бы не выпила всю кровь жениха.
    Благодарю за ваш труд ☀️☀️☀️

  • Я понимаю Янь Чжэнмина, я бы тоже не выдержала. Лучше я тоже засну в чистой машине/карете, чем зайду в такое место.
    Но что поделать, путь Дао включает в себя страдания тела и души...

  • Огромное спасибо за перевод! Смакую каждую главу. Просто антидепрессант!

  • вы не представляете, как я смеялась с шуток про невесту

  • Большое спасибо за перевод!

  • Янь Чжэнмин, эта молодая госпожа😂😂😂 я его так обожаю, лучший персонаж.

    Ответ от Shandian

    Мы его тоже безумно любим!))

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *