Великий демон явился!

Проснувшись на следующий день, Чэн Цянь чувствовал себя так, будто находился при смерти. Он открыл глаза и увидел сидевшего у постели Хань Юаня. Шиди смотрел на него так, будто он вот-вот умрет.

Чэн Цянь не обратил на маленького нищего никакого внимания. Он встал, переоделся и, пошатываясь, побрел умываться.

Хань Юань вел себя, будто большой пекинес, доставлявший сплошные неприятности и Хань Юань напоминал крупного мопса, от которого одни неприятности. Он всюду следовал за Чэн Цянем, куда бы тот ни пошел. Наконец, Чэн Цянь не выдержал и холодно сказал:

— Катись.

Хань Юань тут же забыл про гордость и льстиво позвал:

— Младший шисюн…

Но от Чэн Цяня исходил лишь пронизывающий холод:

— Я не расскажу об этом учителю. Ладно? А теперь катись отсюда! Или я передумаю и пойду к нему прямо сейчас.

Хань Юань поджал хвост и поспешно сбежал.

Чэн Цянь насухо вытер лицо. У него были свои соображения по поводу произошедшего: исходя из того, что сказал дашисюн, Вэнь Я уже предупредил учителя о том, что Цзян Пэн тоже был здесь. И если бы Чэн Цянь рассказал Мучунь чжэньжэню о случившемся прошлой ночью — это раскрыло бы их план, и им стало бы труднее следить за учителем.

Выйдя из хижины Чэн Цянь увидел Янь Чжэнмина. Дашисюн открыто презирал местную кухню, ничуть не стесняясь Вэнь Я, он попросил слуг приготовить для него лучшие блюда.

Хань Юаня, похоже, ночное происшествие ничему не научило. Он безостановочно болтал с дашисюном, демонстрируя желание прогуляться всем вместе.

Янь Чжэнмин придумывал кучу оправданий вроде того, что из-за жесткой подушки у него затекла шея, подразумевая тем самым, что не желает двигаться от слова совсем.

К тому же, из-за того, что в его экипаже пописала шимэй, садиться в него Янь Чжэнмин теперь отказывался.

Чэн Цянь с самого утра чувствовал себя ужасно и к тому же пребывал в плохом настроении. Увидев своих шумных собратьев, он тут же придумал, как успокоить свой гнев.

 — Можешь попросить Лужу постирать твою подушку.

С этими словами он указал на маленькую шимэй. Лужа снова забралась в повозку Янь Чжэнмина и с упоением обсасывала уголок несчастной подушки, на которую вчера описалась. Она невинно хлопала своими огромными глазами, а на ее лице играла широкая улыбка.

Поскольку у девочки еще не выросли зубы, у нее изо рта постоянно текли слюни.

Чэн Цянь, казалось, боялся, что дашисюн чувствовал себя недостаточно плохо, и потому нанес ему еще один словесный удар.

— Гляди, шимэй уже приступила к стирке.

Выражение лица Янь Чжэнмина сделалось таким, будто он собирался убить свою шимэй, а затем покончить с собой.

Как бы то ни было, ни постоялый двор, ни повозка не годились для проживания, а до горы Фуяо было очень далеко. Янь Чжэнмин поднял глаза к небу, печалясь о том, что в этом огромном мире для него не нашлось убежища.

Но вскоре учитель избавил его от печали.

— Утренних занятий сегодня не будет. Можете пойти повеселиться. Во второй половине дня мы отправимся на остров Цинлун.

Хань Юань обрадовался и с нетерпением уставился на Мучунь чжэньжэня:

— Учитель, я слышал, что сегодня будет еще одна ярмарка.

— Не тебе ли я вчера отдал кошель с деньгами? — будто скряга, раздраженно ответил Мучунь чжэньжэнь. — Будь осторожен с деньгами, используй их с умом.

Хань Юань напоминал птицу, выпорхнувшую из клетки. Но стоявший рядом дашисюн не обратил на него никакого внимания, он подозвал слуг и попросил их найти подходящее место, куда можно положить несколько войлочных одеял, чтобы он мог вздремнуть.

Ли Юнь хотел пойти с Хань Юанем, но, взглянув на Чэн Цяня, передумал.

— Я хочу потренироваться с мечом, — сказал он.

Хань Юань повернулся к Чэн Цяню и подобострастно произнес:

— Младший шисюн, как насчет того, чтобы пойти со мной и купить фруктов?

— Возьми с собой Лужу, — равнодушно ответил Чэн Цянь. — У вас двоих схожие интересы, вы отлично проведете время вместе.

Хань Юань промолчал.

В конце концов, Хань Юань взял с собой Лужу. Придерживая девочку одной рукой, он почесал щеку и решил, что над ним издеваются. Но вскоре он забыл об этом, ведь Чэн Цянь всегда напоминал иглу, спрятанную в шелковой подушке и готовую уколоть любого, кто к ней прикоснется. Даже учитель не мог избежать этой участи. Хань Юань давно привык к этому, потому и не возражал, он покрепче обхватил Лужу и убежал.

Длинное лицо Вэнь Я вытянулось еще больше. Наблюдая за тем, как ученики Мучунь чжэньжэня с шумом расходятся по своим делам, он сполна оценил каждого из них.

— Не хватает усердия, мало тренируется. Бездарь, — глядя на Янь Чжэнмина, констатировал Вэнь Я.

Затем он посмотрел на Ли Юня:

— Очень умен, но не хватает настойчивости. Бездарь.

Чэн Цяня он тоже оценил кратко.

— Бездарь, — без уточнения причин, заявил Вэнь я.

Хань Юань был последним и единственным, кто не удостоился даже звания бездаря.

— А этого ты взял для количества? — удивленно спросил Вэнь Я Мучунь чжэньжэня.

Что касается Лужи, то она осталась в стороне, поскольку являлась человеком лишь наполовину и у нее даже не было зубов.

Закончив раздавать оценки, Вэнь Я просто фыркнул и ушел.

Тем же вечером ученики клана Фуяо поднялись на борт корабля, направлявшегося на остров Цинлун.

Все заклинатели, что были на борту, были из плоти и крови, как обычные люди. Но они также делились по рангам и любили сравнивать себя с другими.

В порту Восточного моря выстроились десятки кораблей и лодок. Одни были большими, украшенными резными узорами и изящными занавесями, а другие — маленькими и настолько потрепанными, что, казалось, вот-вот уйдут под воду.

Учитель, как истинный охотник за низкими ценами, сразу же приметил несколько маленьких лодок. Это обошлось бы ему всего в пять монет с человека, трудно было найти более дешевый и выгодный вариант.

На лодке стояло несколько горшков и мисок. По словам других, их использовали для вычерпывания воды, когда днище протекало.

Но план учителя провалился. Стоило им подойти к причалу, как Янь Чжэнмин послал слугу заказать самый большой, самый дорогой и самый прекрасный корабль. Когда дело было сделано, дашисюн с гордо поднятой головой направился к трапу.

Чэн Цянь пошел последним вместе со своим учителем, потому что не хотел идти ни с одним из своих шисюнов.

Затем Чэн Цянь увидел, как учитель впервые нахмурился, глядя на дашисюна.

Заметив это, он спросил:

— Что случилось, учитель? Дашисюн слишком расточительный?

— Деньги не самое главное в человеке. Ему не следует быть таким напыщенным, — сказал Мучунь чжэньжэнь.

Чэн Цянь дважды вздохнул, прежде чем осознал, что имел в виду учитель. Он огляделся и увидел вокруг множество людей, направляющихся на остров Цинлун. Кроме моряков и рыбаков, здесь были и представители других кланов.

Некоторые ученики, не научившиеся скрывать свои помысли, уже вовсю изучали их.

Янь Чжэнмин приказал слугам отнести его вещи на корабль. Его высокомерие и дурные манеры полностью затмили личность заклинателя, делая Янь Чжэнмина похожим на распутного сына богатой семьи. Он казался бездельником, никогда не видевшим мир.

Некоторые люди смотрели на них с презрением, некоторые — с отвращением, а несколько бродяг в лохмотьях и вовсе ошивались около корабля, угрюмо поглядывая на Янь Чжэнмина, словно задумали что-то недоброе.

Чэн Цянь непроизвольно сжал свой деревянный меч. Он поднял глаза и внезапно спросил:

— Учитель, когда я смогу получить настоящий меч? Такой же, как у дашисюна. Думаю, его мастерство не так хорошо, как мое.

Мучунь чжэньжэнь с нежностью посмотрел на него.

— А зачем тебе настоящий меч?

Чэн Цянь обвел взглядом угрюмых бродяг, раздумывая, как ему следует ответить. Он был крайне чувствителен к враждебному отношению и чувствовал бы себя в большей безопасности, будь у него настоящее оружие.

Хотя Чэн Цянь полагал, что у дашисюна дыра в голове, слова учителя о том, что он не должен быть таким напыщенным, показались Чэн Цяню довольно резкими. Почему человек должен жить в согласии с чужими взглядами и потакать чужим пристрастиям?

Неужели человек должен забыть о своих желаниях из-за чьей-то зависти?

Почему же?!

Но учителю об этом говорить не стоило. Чэн Цянь знал — ему это не понравится. Поэтому, вместо правды, он легкомысленно сказал:

— Я вижу, что у всех присутствующих здесь настоящие мечи.

Мучунь чжэньжэнь улыбнулся.

— Меч в твоих руках отличается от других. А еще, ты можешь пораниться, тренируясь с настоящим клинком. Просто подожди, пока не станешь на несколько лет постарше.

 Чэн Цянь промолчал, оставив при себе свои мысли.

Он чувствовал, что в словах учителя всегда таился какой-то подтекст.

Так как они уже забронировали большой корабль, Мучуню не оставалось иного выбора, кроме как подняться на борт судна вместе с Чэн Цянем.

Погода была прекрасная. Корабль шел по спокойной воде, и остров Цинлун, ранее неразличимый, теперь был хорошо виден. Лужу сильно взволновал запах моря и рыбы. Она никак не могла успокоиться, ползая вверх-вниз по плечам учителя и путаясь в его волосах, как в птичьем гнезде.

Вместе с ними путешествовали и другие. Со своей палубы ученики клана Фуяо видели, как тренируются заклинатели с соседнего корабля. Заклинатели сражались друг с другом.

Над другим кораблем зависла группа стариков, путешествовавших на летающих мечах, вероятно, сопровождавших младших членов своего клана. В какой-то момент им показалось, что корабль идет слишком медленно. Плотный, похожий на жирную редиску старик, вскинул руки, отчего его рукава взлетели в воздух. В тот же миг поднялся сильный ветер и взволновал море, и их судно резво устремилось вперед, рассекая волны, словно подгоняемое невидимой ладонью, едва не опрокинув несколько маленьких корабликов.

Корабль с тренирующимися заклинателями покачнулся на волнах и тоже едва не перевернулся. На нос выбежал мужчина средних лет с тяжелой саблей в руке, по-видимому, старший. Он поднял оружие и, при помощи какой-то неведомой силы, стабилизировать их судно. От усердия его лицо покраснело.

У клана Фуяо не было таких сопровождающих, но у них был большой корабль. Он лишь слегка покачивался на огромных волнах, поднимая брызги.

Именно поэтому Чэн Цянь чувствовал со стороны окружавших их маленьких суденышек все более враждебные взгляды.

Вцепившись в свой деревянный меч, Чэн Цянь с непроницаемым лицом стоял у поручней на палубе. Он понимал, что другие заклинатели не были такими мирными и относились к принципу невмешательства немного иначе, чему их учили на горе Фуяо. Некоторые из них злоупотребляли своей властью, чтобы запугивать других, а те, кого запугивали, почему-то не ненавидели своих обидчиков. Они завидовали тем, кто смог избежать подобной участи.

В скором времени Чэн Цянь утратил к ним интерес. Он больше не хотел смотреть на то, как эти всемогущие существа летают среди облаков. Крохотное зерно его самолюбия снова взяло верх, и он почувствовал, что не желает путешествовать бок о бок с этими людьми.

Вернувшись в каюту, Чэн Цянь нашел себе место поудобнее и взялся за резец, чтобы попрактиковаться в создании талисманов. Сейчас у него было лишь одно единственное, зудящее желание — проснуться на следующий день всемогущим.

Прямо перед путешествием к Восточному морю он нашел в библиотеке книгу по боевому искусству. Она называлась «Техника меча прилива». Чэн Цянь уже освоил второй стиль владения деревянным мечом и перешел к третьему. Он почти догнал Ли Юня. Он так быстро учился, потому что был единственным из всех учеников Мучуня, кто практиковался настолько усердно, что стер себе руки.

По сравнению со стилями деревянного меча Фуяо, другие стили казались гораздо более простыми и скучными, без каких-либо ярких вариаций. Но когда Чэн Цянь решил попрактиковаться и принялся вникать в различные аспекты «Техники меча прилива», к нему ворвался Ли Юнь.

— Сяо Цянь! — Ли Юнь толкнул дверь, пытаясь отдышаться. — Что ты здесь делаешь? Пойдем со мной. Похоже, великий демон, о котором упоминал дашисюн, явился!