Все еще интересуешься цветами персика?

Причиной, по которой клан Фуяо явился сюда, на самом деле был огромный массив, раскинувшийся на горе Тайинь. Они хотели хорошенько все осмотреть. 

— Что думаешь, второй брат? — осведомился Чэн Цянь.

Но Ли Юнь ему не ответил. С минуту помолчав он, наконец, заговорил: 

— Трудно сказать, это похоже на Великий всеобъемлющий массив. Задача не из легких.

— Сможешь сломать его? Только поторопись, — сказал Янь Чжэнмин. 

Ли Юнь был слишком взволнован и слишком ленив, чтобы отвечать на чужие вопросы. Он лишь слегка пошевелил пальцами, и в его руках будто появилась невидимая палка. Повинуясь его воле, палка начертила на земле карту окрестностей горы Тайинь. 

— Массив находится в этой области, местность просто огромная. Если они хотят поймать Хань Юаня, активировать такую громадину будет непросто. Для этого им придется либо собрать людей со всего света, либо разжиться множеством божественных артефактов, — произнес Ли Юнь. — Первый вариант маловероятен. Темные заклинатели действуют хаотично, но они не слепые. Огромное количество народу собирается вместе, чтобы возвести массив? Каждый, у кого есть глаза, знает, как его разрушить. Есть два способа это сделать: или найти око массива и разом уничтожить его, или действовать силой. Но на мой взгляд, Великий всеобъемлющий массив способен поднимать полки и двигать толпы, пытаться сломить его силой пустая трата времени. Это попросту невозможно.

Ли Юнь вздохнул и протянул руку, намереваясь стереть начертанные на земле линии, после чего продолжил:

 — Помните ту ловушку, которую Хань Юань установил у горы Фуяо? Похоже, он немного поднаторел в этом вопросе, и теперь его знания ни в чем не уступают моим. Если он угодит в западню истребителей демонов, вероятно, он попытается отыскать «око». Но Великий всеобъемлющий массив не может остаться без защиты. 

— И даже после стольких разговоров ты все равно не сможешь сломать его, верно? — подал голос Чэн Цянь. 

— Неправда... — нерешительно начал Ли Юнь. — Просто мой способ может не сработать. Хань Юань обратился в демонического дракона, а у нас как раз есть «знамя истинного дракона». Если кто-нибудь из нас... 

— Если «мы», — поправил его Янь Чжэнмин. — Что с тобой? Это совсем не похоже на тебя, заклинателя, застрявшего на пороге создания изначального духа. 

Да что за мерзавец этот старший брат... 

— Вы! Хватит! — взревел Ли Юнь, которому наступили на больную мозоль. — Что хорошего в вашем изначальном духе? Эта штука зовется «Массивом истребителей демонов», ее питает энергия неба и земли. Чтобы сломать ее и десяти изначальных духов будет недостаточно! Чем ты гордишься?!

Лужа тихонько протянула руку и ткнула Чэн Цяня в бок. Чэн Цянь вынужден был бесстрашно шагнуть вперед, в надежде прервать петушиные бои, разразившиеся между его старшими братьями.

— Хорошо, какое отношение демонический дракон имеет к «знамени истинного дракона»? Старший брат, раз уж ты ничего об этом не знаешь, лучше поменьше болтай. 

Услышав эти слова, Янь Чжэнмин закатил глаза и отвернулся, но, не удержавшись, тут же снова посмотрел на Чэн Цяня. Чэн Цянь понятия не имел, что на него нашло¹. Вдруг, он вспомнил, что именно было не так. Недавно он сменил свои изношенные рваные тряпки на новую одежду. И, хотя это был лишь ничем не примечательный, дешевый черно-белый халат, на котором не было ни цуня украшений, Янь Чжэнмину он, похоже, действительно нравился. 

¹ 吃错药 (chī cuòyào) — выпить не то лекарство, обр. не в своём уме, не в себе, рехнулся, белены объелся. 

Кроме того, контраст его образу добавлял Шуанжэнь. Взгляд Чэн Цяня лучился холодной яростью, и только иногда, когда юноша улыбался, он смутно напоминал благородного человека. 

Янь Чжэнмин не мог не взглянуть на него еще раз, вспоминая тень присутствия Чэн Цяня в его сознании, а затем невозмутимо отвернулся, сохраняя на лице самое, что ни на есть, достойное выражение. Однако в глубине души юноша не находил себе места от постоянно круживших в мыслях воспоминаний. Он изо всех сил старался слушать, как Ли Юнь говорил о серьезных вещах. 

— В «знамени истинного дракона» заключены его кости и дух, — сказал Ли Юнь. — Помнится, демоническому дракону Хань Юаня недоставало позвоночника? С его уровнем самосовершенствования он мог бы использовать «знамя истинного дракона» чтобы получить всю силу древнего зверя. Тогда, он смог бы тягаться с «Массивом истребителей демонов», однако... 

Стоило ему только произнести эти слова, и все остальные тут же поняли, к  чему он ведет. 

Одно дело — помешать созданию Великого всеобъемлющего массива, и совсем другое — помочь преступнику Хань Юаню и отдать «знамя истинного дракона» в руки тирана².

² 助纣为虐 (zhù zhòu wéi nüè) — помогать Чжоу (тиран, чье правление погубило династию Шан) совершать жестокости (обр. в знач.: помогать злодею творить преступления). 

Даже не будучи связанным печатью истребителей демонов, ни один заклинатель не посмел бы даже думать о таком. 

— Нет нужды вновь поднимать эту тему, — сказал Янь Чжэнмин. — Ли Юнь, убери знамя куда подальше и больше не доставай его. Раз уж мы уже видели «Массив истребителей демонов», то давайте вернемся к горе Фуяо и хорошенько все там осмотрим. 

Обернувшись, Янь Чжэнмин заметил, что воротник Чэн Цяня выглядел неаккуратно. Юноша не мог не протянуть руку, чтобы поправить его. 

Чэн Цянь замер на месте, как вкопанный, и тут же перестал дышать. 

Когда Янь Чжэнмин поднял голову и встретился глазами с более глубоким, чем обычно, взглядом юноши, он вдруг осознал, что его действия выходили за рамки приличия. Его ладони моментально вспотели. Он тут же одернул руку и, сухо кашлянув, произнес:

— Разве ты не заметил, что воротник твоего халата сбился? Тебе стоит больше внимания уделять своему внешнему виду.

Чэн Цянь молчал, чувствуя, что в этом отношении ему, похоже, никогда не удовлетворить требования своего старшего брата. 

Весь следующий путь Янь Чжэнмин чувствовал себя крайне неловко, Чэн Цянь молча размышлял о произошедшем. Зато Ли Юнь, настрадавшийся от насмешек старшего брата, пришел в крайнее возбуждение и превратился в назойливого болтуна. Всю дорогу он рассказывал своему новоиспеченному племяннику Нянь Дада о непредсказуемой природе горы Фуяо. В его речах было крайне мало смысла и единственное, чего он желал, так это покрасоваться. 

В итоге, даже с его уровнем самосовершенствования, Ли Юнь успешно избежал нападок Чэн Цяня и Лужи, и помчался к тому месту, где некогда стояла гора Фуяо.

Летевшая впереди Лужа внезапно вернулась в человеческую форму. 

— Старший брат, почему я вижу у подножия горы скопления темной энергии?

Чэн Цянь остолбенел и черным вихрем закружился вокруг нее:

— Это Хань Юань?

У них под ногами проплывали облака и деревья, сложно было что-либо рассмотреть. Лужа покачала головой и ответила: 

— Вроде, нет. Ци не такая плотная, но она кажется такой грязной...

Прежде, чем она успела договорить, Чэн Цянь уже ринулся вниз.

Независимо от того, была ли это темная Ци демонического совершенствующегося или чистая Ци праведного заклинателя, чем сильнее был человек, тем проще его было заметить, если он, конечно, намеренно не скрывал своего присутствия. Но этих темных совершенствующих было видно с неба. Это было довольно устрашающе, однако Чэн Цянь безрассудно бросился к ним, не сказав ни слова.

Похоже, гора Фуяо всегда будет для него больным местом.

Лужа с тревогой окликнула его:

— Эй, старший брат, подожди... 

Девушка собиралась было броситься в погоню, но кто-то внезапно схватил ее за руку. Янь Чжэнмин потянул ее назад и сказал:

— Не иди за ним, держись подальше.

И не успела она среагировать, как фигура Янь Чжэнмина растворилась в воздухе, словно вспышка. 

Чэн Цянь был в ярости, но он не собирался действовать опрометчиво. Когда он приземлился, у него едва не перехватило дыхание. Порыв ветра пронесся между большими деревьями и зашелестел листьями в высоких кронах. 

Юноша нахмурился и увидел перед собой двоих мужчин и одну женщину. Женщина была очень странно одета. Если бы не отсутствие демонической ауры, она была бы похожа на монстра с огромным цветком на голове. Она выглядела крайне неопрятно, все места, которые должны были быть прикрыты, были украшены лепестками. Ее обнаженные руки и ноги торчали из сердцевин больших цветов, а запястья и щиколотки были опутаны браслетами из лоз. 

Один мужчина лежал на земле, а второй выудил из ниоткуда маленький столик с табуреткой, и теперь попросту сидел за ним и пил чай. 

Очаровательная цветочница со смехом сказала: 

— Мы с господином Сяосяном ни за что бы не справились с этим массивом. Все благодаря тебе, старший брат Лу. 

Услышав ее слова, мужчина заискивающе произнес: 

— Что вы, этот младший всего лишь проходил мимо и решил составить двум старшим компанию, чтобы делать то, что они делать не любят. В один прекрасный день господин Сяосян сможет претендовать на титул Господина Бэймина и, если он когда-нибудь попросит меня об услуге, я с радостью умру за него. 

Господин Сяосян притворно улыбнулся уголками губ и произнес: 

— Да будет так.

Услышав его ответ, их проводник покорно склонил голову. Завидев это, цветочница хихикнула и сказала: 

— У брата Лу сладкие речи. Вы говорили, что на горе Фуяо живут темные заклинатели. Очевидно же, что это одна из школ боевых искусств, но, тем не менее, она породила на свет множество великих демонов. Говорят, последний Господин Бэймин тоже был из клана Фуяо, но я не знаю, правда ли это.

Господин Сяосян усмехнулся:

— Пусть даже и так, я не знаю, что здесь потом произошло. Однако, разве тот человек по фамилии Хань, что способен призывать демонического дракона, не претендует на звание владыки демонов? Ни за что не поверю, что здесь нет никаких тайных сокровищ.

Цветочника обернулась и, покачивая бедрами, шагнула вперед, усевшись на колено господина Сяосяна. Вытянув свои длинные руки, она ненавязчиво обняла мужчину за шею и тихо сказала: 

— Подожди, пока этот Хань сломает печать горы. Тогда мы прокрадемся внутрь и отыщем сокровище, позволяющее ему превращаться. А пока, мы будем тихо сидеть и смотреть, как дерутся тигры³. Когда он и эти псы из Управления небесных гаданий перебьют друг друга, мы воспользуемся этим⁴... И тогда, когда ты получишь власть над миром, когда ты достигнешь величия, ты ведь не забудешь обо мне?

³ 坐山观虎斗 (zuò shān guān hǔ dòu) — сидеть на горе и смотреть, как дерутся тигры (обр. в знач.: занимать выжидательную позицию, наблюдать со стороны, смотреть, чья возьмет).

⁴ 坐收渔利 (zuòshōu yúlì) — букв. ничего не делая, получить выгоду подобно рыбаку; извлечь выгоду из чужого конфликта.

Наблюдавший за ними Чэн Цянь вдруг понял, что массив в руках этого человека ничем не отличался от того, который пытался создать Хань Юань. И даже если он знал, что ничего, кроме печати главы клана, не сможет открыть гору Фуяо, в его сердце вспыхнула ярость. 

Вдруг, чья-то рука мягко обняла его сзади за плечи, будто желая удержать от опрометчивых поступков. 

Чэн Цянь прикрыл глаза и обратился к новоприбывшему через духовное сознание: 

— Эти трое собираются порыбачить в мутной воде. Они хотят сразиться с демоническим драконом вместо Управления небесных гаданий. Я не думаю, что они слабы, не стоит их недооценивать. Будет плохо, если они что-то натворят. 

Янь Чжэнмин молча выслушал его объяснения и, с минуту подумав, произнес:

— Убьем их. 

Сказав это, Янь Чжэнмин первым взял на себя инициативу и, растворившись в воздухе, словно призрак, обнаженным клинком устремился на самого могущественного из собравшихся, господина Сяосяна.

Господин Сяосян сердито крикнул:

— Кто здесь?!

— Тот, кто желает отнять твою жизнь, — ответил Янь Чжэнмин.

С этими словами двое сошлись в бою. Господин Сяосян открыл рот и выплюнул в воздух сгусток черного дыма, тут же превратившийся в три щита толщиной в один чи. На лице полураздетой темной заклинательницы появился ужас, и девушка попыталась скрыться. 

Господин Сяосян парил за щитами. Прежде, чем он успел перевести дух, мужчина услышал громкий шум. Щиты раскололись под натиском меча. Господин Сяосян не смог разглядеть, что за клинок был в руках у напавшего на них заклинателя. Его попросту не было. Меч был соткан из ауры своего хозяина. Сперва он не показался мужчине острым, но стоило только лезвию приблизиться, как господин Сяосян  тут же ощутил его ужасающую силу. 

Он был потрясен. Мужчина вскинул руки, и из его рукавов вырвались сгустки черного тумана. В какой-то момент господин Сяосян потерял человеческий облик, сделавшись похожим на свирепого зверя. Окутанный тьмой, он прошипел:

— Я смотрю тебе жить надоело. Я дам тебе почувствовать дыхание смерти и отправлю тебя прямиком к твоему старому наставнику!

Цветы и растения, звери и птицы, все, чего касался черный туман, тут же погибало. В мгновение ока в тех местах, где некогда была жизнь, остались лишь сухие ветки и белые кости. То, что он нес в своих руках, было самой смертью! 

Едва господин Сяосян взмахнул рукавом, как изнутри вырвалось еще два черных сгустка. Дыхание смерти устремилось прямо к Янь Чжэнмину, врезавшись в окружавший его барьер изначального духа. 

Было отчетливо видно, с какой скоростью дыхание смерти поглощало барьер Янь Чжэнмина. Там, где темная энергия касалась изначального духа, появлялись обугленные участки. Изначальный дух главы Янь был слишком силен, дыхание смерти не могло совладать с ним, но, вопреки ожиданиям, оно становился все сильнее и сильнее. 

В этот самый момент с высоты раздался голос Ли Юня:

— Ну, конечно же! Это обращение двух великих начал⁵! Оно может поглощать изначальный дух и жизненную силу, но ему ни за что не разрушить меч!

⁵ 逆转阴阳 (nìzhuǎn yīnyáng) — досл. Обратный инь-ян. Обращенные вспять два великих начала.

Зрачки господина Сяосяна сузились. Янь Чжэнмин внезапно отозвал свою защиту, но, прежде, чем дыхание смерти успело приблизиться к нему, оно было разрублено тенью меча. Однако, этот удар не остановил силу его клинков. Жужжа, они устремились прямо к господину Сяосяну.

Атака увенчалась успехом, но вдруг Ли Юнь закричал: 

— Осторожно!

В следующий же момент «господин Сяосян» превратился в скелет, глядевший на Янь Чжэнмина парой черных дых. Это был двойник. 

Все пространство вокруг заполнилось образами мужчины. Бесчисленные клинки пронзали их насквозь одного за другим. Вскоре, Янь Чжэнмин был окружен скелетами. Они оба оказались в тупике. 

Но, что насчет цветочницы? Девушка среагировала моментально. Как только Янь Чжэнмин высвободил ауру меча, она тут же оттолкнула господина Сяосяна и отскочила на приличное расстояние. Девушка нахмурилась, сведя свои украшенные лепестками брови на переносице: 

— Заклинатель меча?

По какой-то причине, темные заклинатели больше всего на свете боялись заклинателей меча. Не считая внутреннего демона, они были неуязвимы для сотни ядов. Увидев, что все пошло прахом, цветочница собиралась было сбежать, но вдруг ее тело окутала морозная аура. Позади послышался чей-то голос:

— Куда ты собралась?

Цветочница оглянулась. Сперва ее брови поползли вверх, но сразу после этого на ее лице вновь расцвела улыбка. Это сделало ее похожей на распустившийся цветок. Девушка приоткрыла губы и нежно проворковала:

— Откуда ты взялся, мальчик? Ты такой красивый. 

Стоило ей только открыть рот, как все вокруг тут же попадали под ее очарование. Даже если противник был намного сильнее ее и ей не удавалось затуманить его разум, этого было достаточно, чтобы заставить человека впасть в транс. Висевший в воздухе Ли Юнь все видел, он собирался было окликнуть Чэн Цяня, но не успел он произнести ни слова, как Чэн Цянь уже нанес первый удар.

Ли Юнь на мгновение онемел и тут же со смехом произнес:

— Этот Сяо Цянь... Вот, Лужица, в чем хорош твой третий старший брат. Он добрый и целеустремленный, и никогда не поддается очарованию таких посредственных вещей, как чужая красота. Ты тоже этому научишься. 

Лужа недоуменно уставилась на него.

— Чему это я научусь? Меня не очаровывает чужая красота, я сама красавица. 

Ли Юнь сокрушенно вздохнул: 

— О Небо, тебе нужно научиться держать лицо, младшая сестра.

Не дожидаясь, пока Лужа взорвется, он тут же добавил:

— Сяо Цянь, будь осторожен, следи за своим дыханием. Тело этой женщины покрыто цветами персика, похоже, она практиковала «Путь желаний». В воздухе полно ядовитой пыльцы.  

Пока он говорил, холодная аура клинка Чэн Цяня уже сформировала ледяную завесу, и все цветы разом замерзли. Клинок прилива из техник владения деревянным мечом клана Фуяо в его руках безжалостно разрушил ледяные лепестки. Еще пара ударов, и одна из рук красавицы оказалась отрублена.

Цветочница закричала, но как же жаль, что, ни прятавшийся от Янь Чжэнмина господин Сяосян, ни их проводник, так и не осмелившийся показаться на глаза, никак не отреагировали на нее. Всю дорогу они были как птицы одного леса⁶, но стоило только ветру колыхнуть траву⁷, как они тут же сделали вид, что никогда не знали друг друга. 

⁶ 同林鸟 (tónglínniǎo) — птицы одного леса, обр. муж и жена.

⁷ 风吹草动 (fēng chuī cǎo dòng) — дуновение ветра, колыхание травы; обр. едва заметное движение; незначительные сдвиги; малейшие перемены. 

Ее раны быстро покрывались льдом. Чэн Цянь прислушался к словам Ли Юня и, чтобы не позволить девушке использовать на нем свои грязные трюки, он решил попросту заморозить ее, намереваясь покончить с проблемой одним ударом. 

Но цветочница больше не полагалась на свои искусные речи и смазливую внешность. Она успешно уклонилась от нескольких атак, с яростью глядя на Чэн Цяня, словно желая проглотить его живьем. Внезапно, она издала нечеловеческий крик, и вторая ее рука отделилась от тела. Рука упала на землю, и воздух заполнился кровавым туманом. Покоившиеся на ее обнаженных плечах цветы тут же сложили свои лепестки и попадали вниз. В мгновение ока все вокруг превратилось в цветущую поляну. 

Разросшийся цветник моментально поглотил ее отрубленные конечности, распыляя повсюду густой туман. 

Болтавшийся неподалеку Нянь Дада уже собирался было ринуться вперед, но Ли Юнь вовремя оттащил его. 

— Осторожнее, — сказал он, — твой мастер может это видеть, а ты, вероятно, еще нет. Когда эта женщина сражается, она создает из своей крови и плоти цветочное поле, питающееся энергией хозяина. Если вдохнешь этот туман, надолго застрянешь в ее иллюзии...

— А?! Но что насчет моего мастера? — выпалил Нянь Дада.

— Он сможет с этим справиться. Его тело создано из камня сосредоточения души, подобные трюки на него не действуют.

Когда он закончил говорить, цветы на поле склонились к земле. С неба на них обрушились лед и снег. Туман развеялся. Одетый в черное Чэн Цянь казался равнодушным, но вдруг, на его плечо опустился невероятно красивый цветок. 

Тело цветочницы почти превратилось в бесформенную палку, ее красивое лицо изменилось. Когда ее взгляд упал на цветок, девушка внезапно подалась вперед и расхохоталась:

— Ха-ха-ха! Ты больше не обычный смертный, но все еще интересуешься цветами персика⁹? Вы все лишь прикидываетесь праведниками, лживые заклинатели...

⁹ 桃花劫 (táohuājié) — злой рок, связанный с противоположным полом. Цветы персика (символ женщины).

Ее слова ошеломили всех вокруг. 

Но не успела она договорить, как, словно из ниоткуда, возник клинок Чэн Цяня. Вдруг, с горы Тайинь, послышался громкий шум. Шум смешался с ветром, криками больших птиц, топотом копыт, с голосами диких животных и рокотом бурных потоков. Земля содрогнулась. 

Ли Юнь изменился в лице.

— Старший брат, скорее! «Массив истребителей демонов» пришел в движение!

Прежде, чем Янь Чжэнмин успел ему ответить, скрывавшийся в тени темный заклинатель внезапно показался из своего укрытия и странно усмехнулся.

— Скорее? (9)

(9) В обоих случаях, и в словах Ли Юня и в словах темного заклинателя используется фраза 速战速决 (sù zhàn sù jué) — букв. быстрая война с быстрым исходом; молниеносное сражение. Т. е. быстрее начать битву, чтобы быстрее достичь цели. 

Он поднял руку, и развернувшийся на земле массив внезапно изменился до неузнаваемости. Господин Сяосян едва не налетел грудью на меч Янь Чжэнмина. Он в замешательстве рухнул на землю. Удивленный и рассерженный, он воскликнул:

— Лу Цюпин, что ты делаешь?! 

Но создатель массива Лу Цюпин уже добрался до «ока». 

— Этот так называемый массив Хань Юаня, просто бесполезное заклинание для «подслушивания горы». Вы все еще хотите с его помощью пробраться во владения клана Фуяо? Как забавно. Бросьте эту затею, господин Сяосян. Теперь я покажу вам, что значат слова: «Пока богомол охотился за цикадой, сзади его подстерегала иволга»¹⁰.

¹⁰ 螳螂捕蝉，黄雀在后 (táng láng bǔ chán, huáng què zài hòu) — богомол хватает цикаду, а позади него воробей (обр. в знач.: а) на всякую силу есть управа; б) не подозревать о нависшей опасности)

Вопреки ожиданиям, в самый ответственный момент, троица темных заклинателей устроила грызню!

Из-за того, что «Массив истребителей демонов» внезапно пришел в движение, все оказались в полной растерянности. И лишь только клинок Чэн Цяня не утратил своей силы. Обрушившись на темную заклинательницу, лезвие тут же разрубило ее надвое. 

Ее тело оказалось разделено, но верхняя часть успела прокатиться три чи по земле. Потоки крови превратились в реку. Цветы на ее лице стремительно увядали, ее кожа высохла, как бумага, и тут же сморщилась, но в ее полуприкрытых глазах все еще плескалась ненависть. Девушка открыла рот и произнесла: 

— Дарю тебе эти ядовитые цветы.

С этими словами ее тело взорвалось. Когда с ее губ слетели последние слова, Чэн Цянь насторожился. Шуанжэнь тут же образовал вокруг ее останков ледяную сеть. Попадая на холодное лезвие, капли крови девушки превращалась в цветы, но, едва коснувшись меча несчастной смерти, лепестки тут же покрывались инеем и увядали. 

По случайному стечению обстоятельств, ядовитые цветы погибшей  угодили прямо в выстроенный Лу Цюпином массив. 

Лу Цюпин оказался застигнут врасплох. Закричав, он внезапно закрыл лицо руками. Вокруг его тела взвился алый туман, в мгновение ока превратив несчастного в окровавленный скелет.

Это случилось так быстро и неожиданно, что в какой-то момент все присутствующие потеряли дар речи. 

Но в следующее же мгновение гул повторился, и с вершины горы Тайинь полился зловещий белый свет. «Массив истребителей демонов» протянулся на пятьдесят ли, заключая в себя всех, кто попадался на пути.

Свирепая Ци хлынула в поле ядовитых цветов, смешиваясь с белым светом и алым туманом. Сплетясь воедино, они тут же взмыли в небо.

Должно быть, это и был самый сложный в мире массив.