Миллионы людей уже ушли из жизни

Стоило ему произнести эти слова, и на море воцарилась тишина.

Четырем ученикам клана Фуяо этот силуэт казался смутно знакомым. Янь Чжэнмин расслышал часть его слов, и пусть никто кроме него не знал, как этот, некогда живший в деревянной табличке человек, появился здесь — все они понимали: он должен быть тесно связан с их кланом.

В последний раз, когда они встречались в Долине Демонов, несравненный темный заклинатель относился к ним очень дружелюбно. И пусть ему нравилось дурачить этих детей, он никогда не злился, даже если они разоблачали его ложь. Это говорило о его покладистом характере.

Но сейчас он казался совершенно другим человеком. Вокруг него клубилась темная Ци, смешанная с его неистовой аурой. От одного его вида людей пронизывало холодом.

Хотя Янь Чжэнмин стоял на палубе большого корабля, он чувствовал ужасающе свирепые вибрации, исходящие от господина Бэймина, и вызывающие волнение на море.

Лицо Цзян Пэна исказилось, и он спрыгнул с облаков прямо на корабль, на котором плыли заклинатели с мечами.

Заклинатели, которые мгновение назад размахивали своим сияющим оружием и убивали призрачные тени, теперь в спешке попрыгали за борт, как клецки, брошенные в кастрюлю. Они плюхались в воду, поднимая впечатляющие волны.

Разразился шторм, и Янь Чжэнмин пошатнулся, едва удержавшись на ногах.

К счастью, их корабль стоил так дорого, что весь его корпус был усеян защитными заклинаниями, это позволяло ему устойчиво держаться на воде. Но едва Янь Чжэнмин встал на ноги, как его сердце замерло. Маленькая лодка, лишенная защиты заклинаний, тут же перевернулась. Учитель все еще находился на борту!

— Скажи капитану дать задний ход, — велел Янь Чжэнмин одному из слуг. — В моем багаже есть подзорная труба, принеси ее мне… Чэн Цянь, что ты, мать твою, там делаешь? Спускайся!

Янь Чжэнмин не заметил, как Чэн Цянь храбро взобрался на мачту и принялся озираться по сторонам.

Янь Чжэнмин закатал рукава, сделал шаг вперед и потянул Чэн Цяня вниз, обхватив руками за талию.

Чэн Цянь искал Мучунь чжэньжэня. Когда его дернули куда-то, как цыпленка, не дав закончить начатое, он начал сопротивляться изо всех сил.

— Что ты делаешь?

— Это я должен спрашивать, что ты делаешь?! — заорал Янь Чжэнмин ему в ухо.

— Я хочу найти учителя!

— А мне кажется, ты хочешь умереть!

Янь Чжэнмин вскипел от злости, но он увидел Сюэцина, спешившего к Чэн Цяню, и приказал ему:

— Э-э… ты, как тебя зовут? Иди сюда скорее! Присмотри за этим мальчишкой, не позволяй ему…

Но не успел он договорить, как корабль в очередной раз тряхнуло. Это сцепились господин Бэймин и Цзян Пэн.

Морской дракон вновь вырвался из глубины, и с такой силой, что даже огромный корабль клана Фуяо накренился набок. У Янь Чжэнмина не было времени передать Чэн Цяня в руки Сюэцина. Он крепко обхватил Чэн Цяня и отлетел назад, ударившись спиной о дверь каюты. Заклинания, покрывавшие корпус корабля, начали безумно жужжать.

С одной стороны, всемогущий темный заклинатель, способный заманить изначальный дух заклинателя, такого, как Тан Чжэнь, в свою Поглощающую души лампу, а с другой — несравненный демон, их предок господин Бэймин. Их неистовые столкновения заставляли людей в море чувствовать себя беспомощными сверчками, смиренно плывущими по волнам.

Оказавшись в таком жалком положении, Янь Чжэнмин, в конце концов, не мог не озвучить свои мысли.

— Я знал, что мне не следовало покидать гору!

Чэн Цянь с трудом поднял голову и пожаловался:

— Ты давишь мне на ребра.

Янь Чжэнмин поднялся на ноги и обеими руками втолкнул Чэн Цяня в каюту.

— Это потому, что ты такой маленький, что моя рука может дотянуться только до твоих ребер!

Защитные заклинания работали в полную силу, но корабль все равно покачивался, словно мерцающий огонек свечи, посреди бушующих приливов. Возможно, после всего пережитого учитель больше не будет возражать против теории молодого господина Яня о том, что «дешевые вещи плохи, а хорошие вещи стоят дорого».

Янь Чжэнмин перевел дух и приготовился оценить сложившуюся ситуацию.

Он полагался на свое зрение, но так и не смог ничего разглядеть. Янь Чжэнмин невольно подумал о том, что услышал от Вэнь Я. Вэнь Я считал, господин Бэймин был их старшим, и он до сих пор беспокоился о клане, даже несмотря на то, что пошел по Темному Пути. В прошлый раз, в Долине Демонов, он пожертвовал одной из своих душ ради спасения детей.

При мысли об этом Янь Чжэнмин внезапно забеспокоился: черная тень перед ними, вероятно, была неполным изначальным духом, ведь у нее оставались лишь две из трех облачных душ, а призрачный заклинатель был кровожадным убийцей, и не похоже, что им легко было пренебречь. Что если он победит даже господина Бэймина?

Однако в следующий же момент Янь Чжэнмин понял, что не стоит совать нос в чужие дела (1). «Это битва между двумя темными заклинателями. Кто бы ни победил, они не имеют к нам никакого отношения» — подумал Янь Чжэнмин и, придав своему лицу другое выражение, приготовился прочитать Чэн Цяню лекцию. Но, обернувшись, он обнаружил, что стоило ему отвлечься, как Чэн Цянь снова пропал!

 (1) 咸吃萝卜淡操心 (xián chī luóbo dàn cāoxīn) букв.: при мариновании редьки нужно класть больше соли (обр.: по незнанию оказывать медвежью услугу, совать нос в чужие дела).

И Лужа тоже.

Их исчезновение заставило Янь Чжэнмина задохнуться от гнева, в животе забурлило от беспокойства. Он взволнованно огляделся, опасаясь, что оба этих отродья попались в лапы призрачных теней или упали в море в суматохе.

— Молодой господин, там третий шишу!

Янь Чжэнмин, спотыкаясь, подбежал к слуге и посмотрел в указанном направлении. Он увидел, как Чэн Цянь и Лужа тайком приземлились на разбитую лодку учителя.

Лужа не успела спрятать крылья и то, как они туда попали, не вызывало вопросов. Янь Чжэнмин лишь одного не мог понять — как Чэн Цянь сумел уговорить ее.

Тем временем два демона продолжали сражаться. Угодив в столь напряженную ситуацию, Янь Чжэнмин не мог впустую разглагольствовать о своем шиди. Он мог лишь смотреть на него. Заметив, как этот ублюдок машет ему из протекающей лодки, Янь Чжэнмин почувствовал, как скрутило живот.

Он вдруг осознал, что его «мягкий и тихий» шиди оказался настолько храбрым, что мог запросто пренебречь жизнью и смертью. Этому мальчику было наплевать, упадет ли небо или содрогнется ли земля, он заботился лишь о нескольких людях. И даже если эти демоны собирались проделать дыру в небесах, все, что он хотел сделать — это найти своего учителя.

Мучунь чжэньжэнь так испугался прибытия своих учеников, что его сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Он поспешно сложил указательный и средний пальцы вместе, выстрелил сгустком духовной энергии в Лужу и Чэн Цяня, чтобы сбить их, и поднял руки, чтобы поймать их. Но не успел Хань Мучунь разозлиться, как Чэн Цянь схватил его за рукав и спросил:

— Учитель, с вами все в порядке?!

— Ах-ах! — повторила за ним Лужа.

У Мучунь чжэньжэня задергался глаз. С одной стороны, он хотел отлупить этих двоих; с другой, его сердце настолько тронули и смягчили слова Чэн Цяня, что, в конце концов, он не смог сделать этого.

В этот момент над их головами раздался крик. Тело Цзян Пэна стало почти прозрачным, в его груди смутно виднелось ужасное пламя. Потоки темного, словно чернила, воздуха волнами поднимались к его лицу, затмевая даже белки глаз.

Хань Мучунь ошеломленно пробормотал:

— Использовать свое тело как лампу… он что, совсем из ума выжил?

С этими словами Мучунь чжэньжэнь воткнул свой деревянный меч в дно лодки, и его облик изменился. Оружие в его руке, казалось, сделалось исключительно острым, без особых усилий вонзившись глубоко в деревянные доски. Вода, окружавшая их, поднялась, образуя шар, заключивший в себя учителя и его учеников.

Стоило Мучуню сделать это, как над морем снова пронесся невыразимый рев, такой оглушительный, что даже их сфера не могла полностью блокировать его, и такой скорбный, что казалось, будто тысячи призраков стонут одновременно. Зловещий вихрь поднялся вверх и собрал вместе темные облака. Промеж туч проскользнула молния, и небесный полог окутал мир тьмой, затмив даже величие господина Бэймина.

Тени бесчинствовали, а фигура господина Бэймина становилась все тоньше и тоньше. Под его ногами предательски вздымались волны. Он выглядел как самая несгибаемая заноза, застрявшая между небом и землей.

Наблюдая за ним, Чэн Цянь вдруг осознал: «Даже десятки тысяч человек не встанут у него на пути».

Могущественный темный заклинатель, способный очистить изначальный дух и некрасивая нищая заклинательница. Дикий водяной дракон и необструганный деревянный меч. Раскат грома, потрясший небосвод и одинокая душа господина Бэймина…

Ослепительный свет меча Тан Ваньцю, опилки на кончиках пальцев учителя и едва знакомый размытый силуэт… все эти картины вспыхнули в сознании Чэн Цяня, и в этот миг что-то влетело в его тело, промчалось по ноющим и не до конца восстановившимся меридианам, пронося по ним отголоски боли.

Вздрогнув, Мучунь чжэньжэнь поспешил подхватить упавшего Чэн Цяня. Он не ожидал, что мальчик погрузится в медитацию в такой ситуации, и не был уверен в том, был ли его ученик храбрецом или в будущем ему просто суждено было встать на опасный путь.

Но для Чэн Цяня ситуация стала критической. Небесный рынок всегда проходил на острове посреди Восточного моря. На острове были лес и горы, наполнявшие землю своей Ци, и теперь весь этот потом устремился в тело Чэн Цяня, будто океан, хлынувший в маленький ручеек и разрушающий хрупкие меридианы.

Лужа до смерти испугалась. Она беспомощно наблюдала, как третий шисюн скорчился от нахлынувшей боли.

Цзян Пэн полностью превратился в огромную Поглощающую души лампу. Призрачные тени, многочисленные, как ивовые сережки, в мгновение ока оказались втянуты в зловещее пламя, и даже черный туман, покрывавший тело господина Бэймина, почти рассеялся. Но, прежде чем кто-либо успел разглядеть его лицо, господин Бэймин с поразительной быстротой бросился к лампе, словно мотылек, несущийся на огонь.

Но стоило ему рвануться вперед, как Лужа внезапно потеряла контроль над своими крыльями и взлетела в воздух, будто что-то потянуло ее наверх. Она напоминала пухлого воздушного змея.

Ужаснувшись, Мучунь чжэньжэнь выбросил вперед руку, чтобы схватить ее за одежду, вынужденный одновременно присматривать еще и за Чэн Цянем.

Только тогда он заметил яркий пояс, украшавший пухлую талию девочки. Хань Мучунь дотянулся и снял его.

Из пояса тут же выпал деревянный талисман. На нем было то самое заклинание слежение, которое Чэн Цянь поручил вырезать Янь Чжэнмину.

Чэн Цянь был всего лишь новичком, еще не вполне понимавшим искусство создания заклинаний, а Янь Чжэнмин оставался любителем. Вдобавок ко всему, они часто ссорились, пока создавали этот талисман, могли ли они вообще сделать что-то правильно?

Но даже взглянув на него, Мучунь чжэньжэнь так и не понял, что это за заклинание.

Это не имело бы значения, будь оно полностью неверным, в лучшем случае, это осталось бы пустой тратой древесины. Но опасность заключалась в том, что этот непонятный талисман каким-то образом активировался!

Как раз в тот момент, когда господин Бэймин и Поглощающая души лампа столкнулись в небе, как всепоглощающая тьма с неимоверной яростью, деревянная дощечка с неизвестным заклинанием, внезапно взорвалась ослепительной вспышкой, начавшегося от искры. Вспышка обратилась в неудержимо разрастающийся шар. Шар рванулся вверх и врезался в расколовшую небо молнию. На мгновение все собравшиеся в море ослепли, и мир перед глазами побелел.

Наконец пламя погасло. Господин Бэймин и Цзян Пэн исчезли, как и Мучунь чжэньжэнь с обоими своими учениками. Там, где они когда-то стояли, остались лишь клочья цветного шелка.

Чэн Цянь мучился от боли, сравнимой с тысячью порезами, прежде чем почувствовал, что она наконец-то отступила. Он думал, что умирает. В бессознательном состоянии ему показалось, будто бы он слышит тихий крик. Это была… шимэй?

Затем он услышал мужской голос:

— Ш-ш, не плачь.

Хныканье Лужи прекратилось, и все, что окружало Чэн Цяня, казалось, отодвинулось от него. Он перестал ощущать свои конечности, а вскоре и само свое существование. Ему казалось, что он погрузился в незнакомое место и слился с ним воедино.

Некоторое время спустя Чэн Цянь пришел в себя, и самочувствие его сделалось лучше, чем когда-либо прежде. Даже усталость и внутренние повреждения, полученные им в последние несколько дней, исчезли.

Он медленно выдохнул и зажмурился. Потом он обнаружил, что действительно оказался в незнакомом месте.

Место напоминало долину, в которой росло невероятно огромное дерево. Его торчащий из земли ствол был высотой с дом, а под ним, у самых корней, лежал скелет.

Рядом со скелетом сидела его шимэй и незнакомый мужчина.

Ошеломленный, Чэн Цянь приподнялся.

— Старший… кто ты?

И тут Чэн Цяня осенило: он знает его! Это был тот самый человек с порванного портрета! Того самого, который Чэн Цянь обнаружил на предпоследнем этаже библиотеки.

Лужа с любопытством уставилась на незнакомца. Хотя ее человеческая часть не узнавала его, демоническая часть находила этого человека очень знакомым.

«Незнакомец» повернулся к Чэн Цяню и слабо улыбнулся:

— Прошло совсем немного времени, а ты уже не узнаешь своего учителя?

Ноги Чэн Цяня онемели. Услышав знакомый голос, он сразу же упал обратно на землю.

— Учитель?

Как получилось, что его тощий коротконогий учитель стал таким красавцем?!

Часто слыша слово «учитель», Лужа запомнила, что оно означает. Она издала удивленное «о» и склонила голову, в серьезной задумчивости разглядывая мужчину, пока из ее рта не потекла струйка блестящей слюны.

Заметив это, мужчина, облаченный в длинный халат, вздохнул и тщательно вытер ей рот широким рукавом.

— Только я, твой учитель, не могу ненавидеть тебя за это, моя маленькая неряха. Если бы твой дашисюн был здесь, он бы потушил тебя на обед.

Эта знакомая манера говорить вернула Лужице чувство родства. Она моментально забыла, как выглядел учитель до того, как его лицо «изменилось». Девочка радостно агукнула и принялась пачкать чистые одежды мужчины слезами.

Чэн Цянь был так смущен, что ему казалось, будто он спит. У него было столько вопросов, но он мог начать только с самых неотложных.

— Учитель, что это за место? И… как вы стали таким?

Мучунь чжэньжэнь достал разломившуюся надвое табличку и, бросив половинки в Чэн Цяня, сердито сказал:

— У тебя хватает наглости спрашивать меня об этом? Посмотрите, что вы, ребята, вырезали!

Чэн Цянь сразу понял, что это было то, над чем они работали полночи.

— Это… это заклинание слежения, — пробормотал он.

Мучунь чжэньжэнь вздохнул:

— Как смеют недоучки вроде тебя трогать талисманы, которых ты никогда раньше не видел? Ты действительно обнаглел… В этих линиях присутствует не одна ошибка, в итоге у вас получился талисман погони за душой. Сначала он не представлял никакой опасности, просто барахло, но Поглощающая души лампа и мощь изначального духа господина Бэймина активировали его. Талисман последовал за духом господина Бэймина в место, где покоятся его кости.

Чэн Цянь не мог не посмотреть на скелет под деревом.

Это господин Бэймин?

Нет, неужели господин Бэймин уже мертв?

Много сомнений витало в голове Чэн Цяня.

— Учитель, вы знакомы? — осторожно спросил он.

Мучунь чжэньжэнь криво улыбнулся.

— Благодаря вам, ребята, я узнал его только сейчас.

С этими словами он выудил из рукава медную монету и сказал:

— Брат Вэнь Я дал мне три медные монеты, теперь у меня осталась только эта.

Кончики его пальцев выглядели ослепительно белыми в сравнении с ржавым медяком. Чэн Цянь обнаружил, что убогая внешность учителя с усами все еще была для него более привычной. Этот человек, словно сошедший с картины, казался Чэн Цяню таким далеким, будто в следующий момент он снова вернется в портрет.

Мучунь чжэньжэнь щелкнул по монете кончиком пальца, медь звякнула, и от нее отделилось туманное облако, превратившись в фигуру господина Бэймина.

Внимательно посмотрев на мужчину, Мучунь чжэньжэнь, все еще придерживая Лужу, медленно опустился на колени и поздоровался:

— Учитель.