Рядом с плато Бессмертных

Чэн Цянь был новичком, а Янь Чжэнмин закоренелым неучем. Они обменялись полными сомнения взглядами, понятия не имея, кто такой господин Бэймин.

В это время Ли Юнь, который все это время стоял позади и притворялся глухонемым, наконец открыл рот. Его голос был тихим, как жужжание комара:

— Господин Бэймин не человек… Согласно легенде, Бэймин — это глубокое и безгранично-темное море. Предок десяти тысяч демонов пытался быть таким же, как море Бэймин. Со временем имя «Бэймин» превратилось в почетный титул, за который боролся каждый совершенствующийся Темного Пути. Цзыпэн чжэньжэнь, этот талисман вырезал наш учитель, присмотритесь, на нем еще остались опилки. Это не мог быть господин Бэймин.

— Что за предок десяти тысяч демонов? — прошептал Чэн Цянь.

Янь Чжэнмин мало, что мог рассказать, но все равно ответил:

— Сильнейший среди следующих Темному Пути… Великий демон?

Исходя из всего увиденного до этого момента, Чэн Цянь не считал своего учителя «великим демоном». Но в этот миг в его голове промелькнула мысль, что, возможно, так считала… эта старая курица.

— Чушь! — сердито воскликнула Цзыпэн чжэньжэнь.

Затем она повернулась к Чэн Цяню и пристально уставилась на него. Висевший в воздухе женский силуэт указал на него рукой и грубо произнес:

— Малыш, подойди сюда.

Чэн Цянь хотел было ответить, но Янь Чжэнмин остановил его. Он покачал головой, вышел вперед и обратился к Цзыпэн чжэньжэнь:

— Моего шиди только приняли в клан, он еще не запомнил наши правила. Боюсь, он может оскорбить вас. Если вам что-то нужно, лучше обращайтесь ко мне.

Янь Чжэнмин, был худым и высоким, на его костях явно не хватало мышц. Эта худоба была присуща всем молодым людям. Стоя позади него, Чэн Цянь поджал губы и впервые почувствовал, что его дашисюн не такой уж и никчемный (1), как он себе представлял.

(1) 酒囊饭袋 (jiǔnáng fàndài) — бурдюк для вина и мешок для рисовой каши (обр. в знач.: никчемный человек, дармоед).

— Я сказала ему подойти! В чем проблема? — закричала Цзыпэн чжэньжэнь.

— Я позвала его! Чем ты мне можешь помочь? — закричала Цзыпэн чжэньжэнь.

Янь Чжэнмин нахмурился, и Чэн Цянь в спешке прошептал ему:

— Дашисюн, все в порядке.

С этими словами он шагнул вперед, навстречу зловещей волне темной Ци, и услышал приказ Цзыпэн чжэньжэнь:

— Подними этот талисман.

Чэн Цянь остановился и послушно поднял табличку. Едва коснувшись ее, Чэн Цянь почувствовал подавляющую силу, текущую внутри. Казалось, будто в ней сидел свирепый зверь. Но этот зверь, похоже, узнал Чэн Цяня. Он смерил свою ярость, и талисман в руке мальчика вернулся в обычное состояние.

Пока Чэн Цянь держал его, пусть всего на мгновение, но страх перед лицом ужасающего демона чудесным образом исчез, и в голову ему пришла мысль: «Когда же и я получу такую невероятную силу, которая позволит мне летать между небом и землей, идти туда, куда захочу, и не дрожать перед лицом какого-то старого демона?»

Наблюдавшая за талисманом Цзыпэн чжэньжэнь несколько раз изменилась в лице. Тон ее голоса стал заметно мягче:

— Ты ведь ищешь своего шиди? Давай заключим сделку. Я верну вам мальчишку, который забрел сюда, но взамен ты принесешь мне то, чего я желаю. В Долине Демонов есть одно место, оно зовется Плато Бессмертных. Демоны не могут подняться на него, всему виной ограничительные заклинания, зато могут люди. Вещь, которую я хочу, находится там.

Цзыпэн чжэньжэнь совершенствовалась восемьсот лет и стала великим демоном, по сравнению с ней любая другая птица, прожившая около десятка лет и решившая встать на путь самосовершенствования, все равно оставалась обычной птицей с дурной привычкой ловить жуков. В речах Цзыпэн было много подводных камней. Похоже, она воспринимала явившихся к ней детей как цыплят, ищущих в земле червей, и умело водила их за нос.

Но провести их ей все же не удалось, ведь ученики клана Фуяо не были птенцами, они были людьми. Слушая ее, они все подумали одно и то же: «Тьфу, какая чушь».

После нескольких взглядов и коротких подмигиваний, Янь Чжэнмин принял окончательное решение: он отправится в Долину Демонов первым.

Относительно того, как они собирались договариваться по возвращении… молодой Что касалось их успешного возвращения… молодой господин Янь предпочитал об этом не думать. Учитывая положение старой курицы, она, скорее всего, скоро умрет.

Они ушли, но перед этим Янь Чжэнмин ловко выдернул у Цзыпэн чжэньжэнь одно из перьев.

Выйдя из пещеры, они снова оказались окружены водой, но на этот раз хотя бы не глубоко. Они быстро доплыли до берега и оказались во владениях своих соседей… В Долине Демонов.

Оказавшись на земле, Янь Чжэнмин закрепил мокрое перо на груди Ли Юня и сказал:

— В древности по миру ходила легенда о лисе, присвоившей себе величие тигра (3). А ты у нас черепашье яйцо (3), присвоившее величие старой курицы. Только взгляни, какой ты малодушный. Не потеряй его, может оно придаст тебе смелости, но лучше хорошенько подумай, как найти нашего шиди, потому что мы должны вернуться до заката!

(2) 狐假虎威 (hú jiǎ hǔ wēi) — пользоваться чужим авторитетом (досл. лиса пользуется могуществом тигра).

(3) 忘八蛋 (wàngbādàn) — черепашье яйцо; сволочь, ублюдок (ссылается на忘八 (wàngbāduān) забыть о восьми конфуцианских добродетелях: почитание родителей, уважение старших, преданность, верность, этикет, справедливость, бескорыстие, совестливость).

Услышав эти слова, Ли Юнь забеспокоился и спросил Янь Чжэнмина:

— Дашисюн, что происходит в Долине Демонов с наступлением темноты? На этот счет есть какие-то правила?

— Какие правила? Я имел в виду, что мне нужно вернуться домой до заката, чтобы успеть принять ванну, идиот! Мои ноги такие грязные, что прилипли к сапогам, — прорычал Янь Чжэнмин.

Ли Юнь был учителем неординарных решений, услышав аргумент дашисюна, он всерьез задумался, покусывая подушечку большого пальца. К счастью, он не разочаровал Янь Чжэнмина и вскоре выдал идею.

Ли Юнь достал из-за пазухи маленькую бутылочку, показавшуюся Чэн Цяню знакомой.

— Это что, жабья вода для омовения ног? — выпалил Чэн Цянь.

Держа в руках свой шедевр, Ли Юнь обиженно взглянул на Чэн Цяня. Похоже, слова шиди разбивали ему сердце.

— Шиди, это не просто вода, это волшебная вода — Золотая Жабья Жидкость, — безжизненно произнес Ли Юнь.

Он пролил три капли на маленький камушек, и тот мгновенно превратился в резвую жабу. Но, то ли дашисюн боялся жаб, то ли их вид попросту вызывал у него отвращение, выражение лица Янь Чжэнмина сделалось хуже, чем, когда Цзыпэн чжэньжэнь выбила у него из рук меч. Он бросил на жабу донельзя брезгливый взгляд.

Чэн Цянь, похоже, начинал понимать, что именно посеяло семена раздора между шисюнами.

— Найди Хань Юаня, — приказал Ли Юнь.

Жаба квакнула и попрыгала вперед.

Ли Юнь подал остальным знак не отставать и объяснил:

— Сказать по правде, Жабья Жидкость — смесь из жабьей мочи и Пяти Смертельных Ядов (4). Нескольких капель достаточно для того, чтобы превратить небольшой предмет вроде листа, кусочка бумаги или камня в жабу. На днях шиди долго играл с одной такой, созданной из древесного листа. На его теле и одежде остался тот же запах, поэтому найти его должно быть не сложно.

(4) 五毒(wǔdú) — яд пяти ядовитых тварей (скорпион, сколопендра, змея, ядовитая ящерица (или паук), жаба).

— Ты хочешь сказать, что все эти дни он не менял одежду и даже не принимал ванну? Этот Хань Юань вообще человек?

Услышав состав Жабьей Жидкости, Чэн Цянь почувствовал, как к горлу подступила тошнота.

— Второй шисюн, не нужно подробностей.

Но эффект от жабьей мочи оказался недолгим. Жаба проскакала два или три чжана, прежде чем снова превратиться в камень, и Ли Юню пришлось использовать жидкость еще раз.

— Эффект недолгий, потому что это не настоящее заклинание, а так, развлечение, — вздохнул он. — У меня осталась одна бутылка. Боюсь, нам придется с осторожностью расходовать ее содержимое, чтобы найти Хань Юаня.

С этими словами Ли Юнь бросил на жабу полный тоски и нежности взгляд. Чэн Цянь вздрогнул при мысли о том, что второй шисюн, вероятно, тоже не мылся все эти дни.

После каждого прыжка жаба делала перерыв. С такой скоростью она вела их через сгущающийся лес. Но вдруг после очередной остановки, существо завалилось на спину и задергало лапками.

Янь Чжэнмин поднял с земли палку длиной в три чи, прикрыл нос рукавом и, не решаясь сделать ни шагу ближе, ткнул в жабу.

— Она что, наконец, умерла, стыдясь своего существования? — удивленно спросил он.

С пугающим кваканьем жаба превратилась обратно в камень. И даже после того, как Ли Юнь капнул на него «волшебной воды», тот не ожил.

Ли Юнь смущенно почесал затылок.

— Эмм…

— Т-ш-ш! — на лице Янь Чжэнмина промелькнуло настороженное выражение.

Он резко выпрямился, выбросил палку и выхватил меч, направившись к густому лесу.

Из леса донесся зловещий шорох, за которым последовал оглушительный рев, и навстречу трем ученикам выскочил чудовищный медведь. Голова у него была человеческая, а тело звериное.

Демон был ростом с двух взрослых человек. Стоило ему открыть пасть, и можно было увидеть его железные зубы, почувствовать отвратительный запах крови, разносившийся на расстояние нескольких ли. Медведь взмахнул лапой, одним ударом отбросив в сторону огромное дерево.

Янь Чжэнмин толкнул Ли Юня в сторону и закричал:

— Чего застыл?! Беги!

Ли Юнь замер, не в силах сдвинуться с места. В этот критический момент талисман, лежавший у Чэн Цяня за пазухой, вдруг потеплел. До мальчиков донесся незнакомый мужской голос.

— Не двигайтесь, — спокойно сказал он.

— Кто это? — Янь Чжэнмин осмотрелся по сторонам.

— Не бойтесь, идите сюда, — вновь ответил голос.

На этот раз они все его слышали. Голос исходил от Чэн Цяня, но никто не мог увидеть говорившего. Чэн Цянь опустил глаза, зацепившись взглядом за талисман, и его поразила внезапная догадка.

Ли Юнь широко раскрыл глаза.

— Неужели на свете есть говорящие заклинания?

 «Талисману» это показалось забавным. Он ласково произнес:

— Это ерунда, лишь парочка мелких демонов. Они не навредят вам, доверьтесь мне.

Но не успел он договорить, как дух горного медведя ринулся к мальчикам. Где бы ни ступала нога «мелкого демона», землю сотрясала дрожь. Неудивительно, что пугливая жаба решила притвориться мертвой!

У людей только две ноги, они не могут тягаться в скорости с медведем. Было слишком поздно спасаться бегством. Верно говорят: если крыша протекает, дождь будет идти всю ночь (5). Поблизости снова послышался пронзительный рев.

(5) 屋漏偏逢连夜雨 (wūlòu piān féng liányè yǔ) — если крыша протекает, дождь будет идти всю ночь (обр. беда не приходит одна).

Следующим, что увидели дети, стала разноцветная змея, обвившая хвостом тело медведя. Невероятная сила подбросила медведя вверх, а затем обрушила на землю, проделав в месте удара огромную яму. Растущие вокруг поля боя деревья и цветы постигла беда, ядовитые миазмы убивали их, одно за другим.

У дашисюна не было времени обращать внимание на грязь, забрызгавшую его белоснежные одежды.

Пара маленьких демонов?

Каким бы редким ни был говорящий талисман, все трое чувствовали, будто он относится к ситуации слишком легкомысленно. Что неудивительно, ведь это вообще не его дело.

Ведь деревянной табличке смерть не грозит!

Тем временем змея приняла свой истинный облик. Верхняя часть ее тела была человеческой, а нижняя — покрыта чешуей. При каждом движении чешуйки издавали дребезжащий гул. Чем больше демон двигался, тем больше становилась кровавая буря, долетавшая до детей. Змея, извиваясь и петляя, скользила по разоренному лесу с такой скоростью, что можно было уловить лишь смутные очертания. Чэн Цянь слышал только, как шуршала по земле ее кожа, но не мог увидеть, где находилась ее голова… Пока демон не вцепился в шею медведя. Теплая, дымящаяся кровь брызнула в воздух, превратившись в кровавый фонтан высотой в три чжана.

С выражением смертельного ужаса на человеческом лице, медвежий дух повалился на землю. Его огромное тело каталось по траве и билось в предсмертных судорогах, а обвившая его змея каталась вместе с ним.

Собрав последние силы, медведь истошно завопил и рухнул замертво.

Чэн Цянь заглянул в пустые свинцовые глаза зверя, чувствуя, как в его груди стынет ледяная глыба.

Змея ослабила кольца и отступила. Чэн Цянь решил было, что демон собирается проверить, мертва ли его жертва, но змея внезапно ринулась вперед и вонзилась в тело медведя. Ее голова прошила медвежий живот, будто острый клинок. Вырвав сердце, змея взвилась на полтора чжана вверх.

Ли Юня вырвало. Он с трудом мог поверить, что уже больше года живет по соседству с такими существами, и даже предпринимал попытки исследовать это место в первую и пятнадцатую ночи лунного месяца.

Янь Чжэнмин почувствовал, как кровь бешено пульсирует в уголках глаз, приводя его в оцепенение. Его ноги, казалось, совсем лишились силы. Если бы он не опирался на меч, то уже рухнул бы в грязь.

Видя, как по земле расползаются кровавые лужи, Чэн Цянь с колотящимся сердцем уставился на мертвого медведя и жующую змею. Внутри него поднималось какое-то невыразимое чувство.

Если Дао безгранично, сможет ли он когда-то… так же распоряжаться жизнью и смертью других существ?