Третий шиди... Что он за человек?

Вдруг змея шевельнулась и волнами поползла к детям.

Ее длинный хвост скользил меж древних деревьев, разрезая лес, как ножом. Куда бы она ни повернулась, за ней всюду следовали разрушения. Деревья, такие толстые, что их едва можно было обхватить руками, валились на землю, словно щепки.

Одной рукой сжимая плечо Чэн Цяня, а другой подняв меч и поддерживая шатающегося Ли Юня, Янь Чжэнмин устало подумал: «Проклятие, и что мне со всем этим делать?»

Его ноги все еще дрожали, но голова уже остыла. Он знал, что у них нет шансов на спасение, но при одной лишь мысли о том, что они будут разорваны в клочья и умрут, проглоченные огромным зверем, перед глазами все плыло.

Эта отвратительная фантазия заставила его оставить размышления о жизни и смерти. Каким-то чудом рука, державшая меч, перестала дрожать. Янь Чжэнмин решил, что бы ни случилось, он будет сражаться с этим червем до последнего. Он должен срезать, по крайней мере, две чешуйки, а когда силы иссякнут — покончит с собой. Он не хотел умирать, страдая от мерзкого смрада, источаемого зубами чудовища.

Находясь между жизнью и смертью Янь Чжэнмин чувствовал, будто все те движения и приемы, которые он не мог освоить в течение последних нескольких лет, теперь волновали его сознание, как приливы и отливы, сливаясь воедино так, что змея, казалось, значительно замедлилась в его глазах.

Янь Чжэнмин развернул запястье и прицелился в огромный змеиный глаз.

Первый удар должен попасть в цель.

Демон подползал все ближе и ближе.

Янь Чжэнмин задержал дыхание, но змея прошла мимо!

Ее покачивающийся хвост едва не зацепил лодыжку Чэн Цяня. Прошелестев от детей на расстоянии ладони, змея двинулась куда-то в сторону, будто не заметила их, унося с собой жуткое шуршание.

Трое учеников клана Фуяо долго не решались сдвинуться с места, замерев в одной позе, пока чье-то ненормальное сердцебиение не нарушило тишину. Сегодня они столкнулись со смертью.

Янь Чжэнмин вышел из состояния высокой концентрации и медленно опустил меч. Какое-то время ему казалось, что конечности весят больше тысячи цзиней. Он едва держался на ногах, а его спина была мокрой от холодного пота, струящегося до самой поясницы.

Янь Чжэнмин опустил глаза и взглянул на клинок. Он был поражен снизошедшим до него озарением.

Если бы Мучунь чжэньжэнь узнал об этом, то определенно бы вздохнул, сожалея, что недостаточно хорошо учил молодого господина Яня. Если бы во время занятий он клал на стол бородавчатую жабу, и она лизала бы руку юноши каждый раз, когда тот отвлекался — уровень духовных сил Янь Чжэнмина, вероятно, был на намного выше.

Неожиданно для всех, деревянный талисман снова заговорил:

— Я же говорил, что со мной вам не стоит бояться этих мелких демонов, — непринужденно сказал голос.

Чэн Цянь поймал себя на мысли, что этот голос показался ему несколько знакомым. Он с подозрением уставился на деревянную табличку, но так и не вспомнил, где мог его слышать.

Чэн Цянь сунул табличку в руки все еще растерянного дашисюна, подхватил свой бесполезный деревянный меч и двинулся к телу медведя.

Холодный пот на спине Янь Чжэнмина еще не высок, как молодой господин снова начал потеть. Он в ужасе наблюдал за тем, как этот мелкий смельчак карабкается вверх, руками и ногами хватаясь за медвежью шерсть.

— Что ты делаешь? Живо слезай оттуда! — заорал Янь Чжэнмин.

Чэн Цянь даже не обернулся, он махнул дашисюну рукой и, наконец, достиг своей цели — «меча», висевшего на поясе демона. Демонический клинок был сделанного из острого клыка какого-то невиданного зверя. Клык был добрых два чи в длину и имел отверстие на конце, чтобы его удобнее было держать. Кончик его был острым, как нож, и тускло поблескивал на свету. Возможно, от яда.

Клык был таким огромным, что невысокому Чэн Цяню пришлось обхватить его, словно здоровое животное. В холодном блеске перепачканного медвежьей кровью клинка отражалось серьезное лицо Чэн Цяня.

Под удивленными взглядами Янь Чжэнмина и Ли Юня мальчик забрал клык себе, бесстрастно отбросив деревянный меч в сторону.

Он спрыгнул с медвежьей туши и попытался поднять клинок обеими руками, но почувствовал, что тот был слишком длинным и тяжелым. Чэн Цянь сделал пробный выпад, даже не пытаясь затормозить, и пуф! Острие клинка беспрепятственно вонзилось в густой мех. Клык резал крепкую звериную плоть, словно кухонный нож — овощи.

Чэн Цянь был удовлетворен. Несмотря на свою громоздкость, меч оказался достаточно острым.

Ли Юнь пробормотал:

— Третий шиди… Что он за человек?

Янь Чжэнмин сухо рассмеялся, не зная, что ответить.

Даже если проскользнувшая мимо змея доказала, что деревянный талисман действительно имеет какую-то силу, Чэн Цянь не хотел полностью доверять ему их с шисюнами жизни.

Лишь с острым клинком в руках он почувствовал себя по-настоящему уверенно.

Один демон умер, другой ушел. Опасность миновала. Ли Юнь капнул «волшебной водой» на камень, и жаба, естественно, ожила, снова начав брыкаться, после чего радостно продолжила путь.

Янь Чжэнмин несколько раз пытался поговорить с талисманом, но тот снова онемел и не отвечал ни на один его вопрос.

Пока жаба не привела их на вершину холма.

Жаба приблизилась к краю, заглянула вниз и пришла в ужас. Она вновь опрокинулась на землю и прикинулась мертвой.

Ли Юнь бросился за ней и, достигнув вершины, уставился перед собой.

Все, ради чего они пришли сюда, в миг перестало иметь значение. Ли Юнь резко развернулся, собираясь броситься бежать, и налетел на Чэн Цяня, едва не скатившись вместе с ним вниз по склону.

Упав, Чэн Цянь сильно ударился спиной о камень и едва не выронил клык. От столкновения с Ли Юнем у него закружилась голова. В конце концов, он дал волю своему красноречию и, превозмогая боль, произнес:

— Второй шисюн, если ты хочешь последовать за своей жабой, не тащи меня за собой!

Ли Юнь схватил Чэн Цяня за шиворот, его губы дрожали так сильно, что он не мог говорить. Только тогда Чэн Цянь понял, что что-то не так. Посмотрев на столь же напряженного Янь Чжэнмина, он спросил:

— Что случилось?

Стоя там, где отважная жаба отдала свою жизнь во имя долга, Янь Чжэнмин чувствовал, будто мир перевернулся вверх дном. В долине под холмом с жаром сражались сотни тысяч демонов: по небу летали огромные птицы, под ними носились странные существа, чудовища с человеческими головами и телами зверей; земля окропилась кровью, во все стороны разлетались куски плоти — это было похоже на бойню. По сравнению со всем этим огромный медведь и разноцветная змея… и правда казались лишь парой мелких демонов.

Деревянный талисман внезапно заговорил:

— Не смотрите туда. Если бы это происходила на самом деле, рокот битвы и запах крови донеслись бы до противоположного склона горы. Пришлось бы вам тогда подниматься на этот холм?

Его слова подействовали отрезвляюще и трое обезумевших от страха детей пришли в себя. Присмотревшись повнимательнее, они обнаружили в долине лишь какие-то неясные очертания.

Ли Юнь вздохнул с облегчением и спросил почти нетерпеливо:

Слова действовали отрезвляюще, и трое обезумевших от страха детей, наконец, пришли в себя. Присмотревшись повнимательнее, они поняли, что по долине кружат лишь неясные очертания.

Ли Юнь вздохнул с облегчением и нетерпеливо спросил:

— Старший, они что, ненастоящие?

 — Это место называется Зеркальной долиной, она отражает события, происходящие где-то еще. Все это реально, но не здесь, — усмехнувшись, ответил талисман.

Его слова звучали так небрежно, будто тот, кому принадлежал голос, повидал на своем веку слишком много кровопролития. Это заставило детей насторожиться.

Они подмигивали друг другу, не произнося ни звука, в то время как талисман, казалось, не замечал их нервозности и продолжал:

Они перемигивались друг с другом, не произнося ни звука, в то время как талисман, казалось, не замечал их нервозности.

— Пройдете через долину, минуете ту гору впереди и сразу увидите Плато Бессмертных, — продолжил он. — Битва, отраженная Зеркальной долиной, разразилась где-то неподалеку. Отнесите меня туда и отправляйтесь на поиски своего шиди.

— Мы здесь только из-за мелкого, а не для того, чтобы совершить совместное самоубийство. Старший, кто ты такой? — сухо сказал Янь Чжэнмин.

Из талисмана поднялось облако белого дыма. Дым рассеялся, и перед тремя учениками предстал призрак их длинношеего и узкоголового учителя. Он казался таким реальным, будто бы учитель собственной персоной стоял перед ними.

Но, увидев своего наставника, Янь Чжэнмин нисколько не обрадовался. Вместо этого он бросил талисман на землю, указав на него мечом, и прокричал:

— Как ты смеешь принимать образ моего учителя!

«Учитель» не рассердился, лишь улыбнулся, слегка прищурив глаза. Силуэт его изменился, и белый дым обернулся черным туманом, принявшим очертания гриба с высокой шляпкой.

Но, увидев своего наставника, Янь Чжэнмин нисколько не обрадовался. Вместо этого он бросил талисман на землю, указав на него мечом, и прокричал:

— Как ты смеешь принимать образ моего учителя!

«Учитель» не рассердился, лишь улыбнулся, слегка прищурив глаза. Силуэт его изменился, и белый дым обернулся черным туманом, принявшим очертания гриба с высокой шляпкой.

— Тогда показывай дорогу.

Талисман повел их в Зеркальную долину. И хотя вокруг были одни миражи, было невыносимо путешествовать под ударами рассекающих воздух когтей демонов. Путь через долину казался ужасно длинным. Чэн Цянь подумал, что после всего увиденного здесь «душераздирающие истории о призраках» больше не смогут его напугать.

— Что здесь происходит? — не удержавшись, спросил он.

— Небесное Чудовище вот-вот придет в этот мир и свергнет короля демонов. Последователи Темного Пути не ценят верность, когда король демонов ослабеет, они воспользуются шансом поднять восстание и захватить трон, — неторопливо ответил талисман.

«Безобразие», — подумал Чэн Цянь.

Но вспомнив грубость Цзыпэн чжэньжэнь и гигантскую змею, убившую медведя, чтобы вырвать его сердце, он осознал, что последователи Темного Пути заслуживают называться животными. Они были глупы и понятия не имели о моральных принципах.

— Вы сказали, что здесь собираются последователи Темного Пути, но зачем вы идете на Плато Бессмертных? Хотите полюбоваться битвой? — спросил Янь Чжэнмин.

В этот раз появившийся из таблички «гриб» принял суровый вид.

— Небесное Чудовище вот-вот родится, нельзя, чтобы оно увидело кровь. Если резню не остановить, боюсь, оно вырастет жестоким и принесет несчастье горе Фуяо. Я должен предотвратить катастрофу.

Чувствуя, что «гриб» чего-то не договаривает, Янь Чжэнмин продолжил:

— Что ты имеешь в виду?  

Но талисман пропустил его слова мимо ушей, сделав вид, что не расслышал вопроса:

— Впереди, под мостом, чувствуется какое-то движение. Мальчик, которого вы ищете, должен быть там.

В глубине Зеркальной долины раскинулось илистое болото. Возможно, когда-то на его месте была река. Река пересохла, но возведенный над ней мост, украшенный звериной головой, сохранился.

Под мостом виднелись ряды опор и несколько проемов. Присмотревшись, Чэн Цянь заметил в одном из них парочку сморщенных уродливых (1) демонов. У демонов были острые вытянутые подбородки, густые бакенбарды на щеках и длинные хвосты. Похоже, они наткнулись на шайку мышиных духов.

 (1) 獐头鼠目 (zhāngtóushǔmù) — голова безрогого оленя и крысиные глаза (обр. отвратительная внешность, омерзительный).

Их внимание отвлек талисман, уклонявшийся от темы. Один из духов крадучись бродил вокруг, а остальные гудели под сводами моста. Тем, кого они окружили, был их шиди, Хань Юань!

Хань Юань напоминал маленькую грязную обезьянку, но отчаянно сражался с демонами. Две большие мыши пригвоздили его к земле, а третья размазывала по его телу грязь. Неподалеку горел костер — они собирались превратить Хань Юаня в «человечину нищего»!

Жизнь воистину циклична и, похоже, Хань Юаня настигла карма! Маленький нищий украл и зажарил столько птицы, что теперь настала его очередь.

В этот раз сила талисмана не скрывала фигуры ребят, потому Хань Юань и мышиные духи заметили их.

Увидев старших, Хань Юань едва не разрыдался от восторга.

— Шисюны! Помогите! Отпусти меня, ты, мерзкая мышь! — завопил он. — Предупреждаю вас: мои шисюны умеют выдувать облака и туманы, повелевать громом и молниями… Они превратят вас в закуску из дохлых мышей: подгоревших снаружи, но нежных внутри!

Его шисюны, которые, по его же словам, повелевали громом и молниями, лишились дара речи.

Увидев, каким грязным стал Хань Юань, Янь Чжэнмин скривился от отвращения. Его лицо было таким, будто у него сильно болели зубы.

— Пожалуй, стоит дать им его зажарить.

Но не успел Янь Чжэнмин договорить, как на него набросилась мышь. Он видел битву между змеей и медведем, восстание тысяч демонов, какая-то мышь, не достигшая высоты его роста, не могла его напугать. Янь Чжэнмин сунул талисман Ли Юню за пазуху и взмахнул мечом.

Мышиный дух подпрыгнул, в попытке оцарапать противника, но Янь Чжэнмин резко опустил меч, блокируя атаку. Удар пришелся по камню, украшавшему клинок. Драгоценность осталась невредима, а несчастная мышь лишилась своих когтей!

Она издала леденящий кровь вопль, распахнула пасть и яростно вцепился в меч. Но Янь Чжэнмин взмахнул рукой и с силой ударил мышь локтем в нос. Мышь взвыла и отлетела в сторону поджидавшего ее Чэн Цяня.

Чэн Цянь, освоивший лишь «исходную позицию» первого стиля, сосредоточенно наблюдал за ситуацией. Удар Янь Чжэнмина выбил из глаз мыши искры и она, споткнувшись, случайно налетела на клинок Чэн Цяня.

Чэн Цянь тут же схватился за клык, принял исходную позицию.

Отважная мышь отправилась к западным небесам (2).

 (2) 西天 (xītiān) — западные небеса (обр. о буддийском рае).

Он не ждал, что убьет ее одним ударом, и тут же потерял концентрацию. В тот же миг еще три мыши, видя, что дело принимает серьезный оборот, бросили Хань Юаня и, разделившись, накинулись на остальных.

Они собирались покарать тех, кто испортил им ужин.