Игра

— Пришёл результат экспертизы. Причина смерти — кровопотеря из-за раны на запястье. Время смерти совпало с первичным прогнозом, с трёх до пяти утра. Кроме пореза на руке, других повреждений на теле не обнаружено.

— Убитый Го Синчан, семьдесят второго года рождения, сорока восьми лет. Проживал один. Развёлся с женой десять лет назад, сын погиб из-за несчастного случая.

Оперативники позвонили его жене, она долго молчала, после чего сказала:

— Мы давно не общались. Мне всё равно, жив он или мёртв. Я ничего о нём не знаю. За десять лет... мы ни разу не виделись.

Кто-то прокомментировал:

— Даже если они развелись... Как-то слишком уж безразлично она отнеслась.

Сначала в зале совещаний многие шептались, обсуждая это дело. Но потом стали известны и другие детали. На экране проектора появилось несколько фотографий с места происшествия, а ещё рукоять ножа в крови и сравнение отпечатков пальцев.

— На месте преступления обнаружены только отпечатки убитого и консультанта Се. Кроме него, никто не проникал в квартиру.

……

В зале повисла звенящая тишина.

Спустя мгновение кто-то нарушил молчание:

— А где Се Линь сейчас?

И снова стало тихо.

До того момента, как кто-то ответил:

— Исчез.

— Охранник его ЖК может подтвердить, да и по камерам видно, что вчера ночью он куда-то выехал за рулём. Это случилось в половине третьего ночи. К дому Го Синчана он подъехал около трёх. Время смерти совпало.

Все улики указывали на Се Линя.

Среди всех присутствующих многие, кто общался с Се Линем давно, имели довольно искажённое восприятие о нём. Не преувеличением будет сказать, что для них он являлся божеством... Ведь столько раз, когда дело заходило в тупик, Се Линь появлялся и спасал положение.

Но некоторые с самого начала выражали протест его участию в делах.

— А я ещё тогда говорил, это обоюдоострый клинок, и неизвестно, к кому в следующий раз повернётся остриё... — сказал кто-то. — Он всё знает об убийствах, не боится нарушать закон, и у него лучше всего получается поставить себя на место преступника.

— Се Линь крайне опасен, и никто не в состоянии его контролировать, я с самого начала вас предупреждал!

Тучи за окном сгустились так, что становилось трудно дышать.

В этот раз Чи Цину не разрешили присутствовать на собрании. Однако он мог примерно догадаться, о чём шла речь.

Все оперативники, занимающиеся сейчас расследованием убийства Го Синчана, не имели понятия о подробностях дела десятилетней давности по причине уровня секретности. Поэтому сына Го Синчана считали «погибшим из-за несчастного случая».

Но Чи Цин, сам будучи жертвой похитителя, понимал как никто другой, что означает этот «несчастный случай». Перед его глазами в памяти пронеслись бетонные комнаты, похожие на тюремные камеры. И хотя они не сталкивались лицом к лицу, но тот мальчик с фотографии в спальне тоже был там, в одной из этих комнат.

И вдруг снова в голове прозвучало воспоминание.

[Откуда Се Линь узнал...]

Чи Цин сидел на скамейке возле зала собраний. Сняв перчатку, он достал телефон и посмотрел на время. Потом открыл мессенджер, нашёл контакт «Се Линь» и некоторое время смотрел на диалог.

Из-за их «особых отношений», Чи Цин не мог присутствовать на совещании. Цзи Минжуй переживал за эмоциональное состояние друга, поэтому вскоре вышел из зала и сел рядом с ним. Он подумал, что подарок на день рождения оказался чуть ли не «проклятием». Только получив «Уголовный кодекс», именинник, похоже, очень скоро «сядет»...

Сегодня было ещё прохладно, но Чи Цин как будто не боялся холода, надел тонкий свитер, а его руки замёрзли так, что побелели.

Он сидел, опустив голову, и из-за длинных ресниц нельзя было разглядеть эмоций в его глазах.

Потом Чи Цин почему-то, так и не напечатав ничего, просто погасил экран.

Цзи Минжуй открыл было рот, чтобы спросить, в порядке ли тот, но вдруг услышал звонок своего мобильника. А когда закончил разговор, всё то, что он собирался сказать, перебило его новое задание, которое дали только что.

— Начальник вызывает тебя в кабинет, говорит, есть вопросы.

Благовония в маленькой курильнице уже сгорели наполовину.

Чи Цин сидел напротив мужчины лет пятидесяти.

Они не так уж часто виделись раньше, но Чи Цин замечал на себе его случайный молчаливый взгляд. В этом коротком взгляде перемешивалось слишком много эмоций, которые Чи Цину не очень-то хотелось разгадывать.

В молчании.

Мужчина налил из только что вскипевшего чайника кипяток и подвинул Чи Цину чайную пиалу.

— Спасибо, — поблагодарил тот. — Вы продезинфицировали посуду?

Человек напротив не подозревал, что этот вопрос станет первым прозвучавшим в кабинете.

— Продезинфицировал.

Услышав такой ответ, Чи Цин всё же снял перчатку, чтобы пыль и микробы с неё не попали в воду, взял из пачки на столе сухую салфетку и тщательно вытер руку.

Затем сделал глоток чая, аккуратно поставил пиалу обратно на стол, и они наконец перешли к делу.

Мужчина мрачно спросил:

— Тем утром я звонил Го Синчану. Но никто не взял трубку.

— Наверное, он уже был мёртв, — без тени эмоций сказал Чи Цин.

— На прошлой неделе консультант Се попросил у меня дело о похищении десятилетней давности. Затем отправился к Го Синчану. Не знаю, о чём они говорили, но на следующий день Го Синчан за рулём о чём-то так задумался, что врезался в чужой автомобиль. — Он говорил всё по факту. — Тебе известно, для чего Се Линь с ним встречался?

Чи Цин ещё не успел ответить, когда начальник произнёс:

— Думаю, из-за его брата, Се Фэна. Ты, возможно, будешь удивлён, но на самом деле об этом легко догадаться. Десять лет назад старина Го работал у меня в подчинении. А как только был пойман тот похититель, Го Синчан вдруг уволился. И я ничего не знал об истинной причине его увольнения. Ровно до тех пор, пока Се Линь не встретился с ним.

Тем утром, когда умер Го Синчан, полная фраза из автоответчика, сказанная начальником управления, звучала так: «Старик, почему же ты тогда... решил уволиться, а?»

***

Десять лет назад Го Синчан, раскрывая запутанные дела, быстро поднимался по карьерной лестнице. Тогда он тоже был в самом расцвете сил.

Но когда они раскрыли дело о похищении, и его должны были снова повысить, мужчина отказался. Да ещё положил свой жетон на стол:

— Я увольняюсь.

Под глазами мужчины залегли тёмные круги, как будто со дня поимки похитителя Го Синчан вообще не спал.

— Увольняешься? С чего вдруг?!

Тогда Го Синчан сказал, что каждый день, возвращаясь домой, вспоминает о сыне, а уход жены сделал ему ещё больнее. Поэтому он хотел бы взять перерыв и подумать над своей жизнью.

Но истинной причины не назвал... Просто он не мог больше работать полицейским.

Потому что не встал на сторону правосудия.

Разве он не понимал, что не просто выполняет «небольшую просьбу»?

Разве не знал, что если сделает как велено, это может привести к провалу всей операции?

Неужели не осознавал, о чём он думал, чего ждал, раз не повесил первым же делом трубку, когда раздался тот звонок?

Он всё понимал. Но тем не менее сделал.

И после, каждую ночь, засыпая, смотрел в потолок и в памяти возвращался в тот день.

***

Начальник неторопливо произнёс:

— Ты, должно быть, не видел Се Фэна и не знаешь, каким он был человеком. Я могу сказать одно. Я ни дня не провёл без сожалений о его гибели. Я даже во сне хотел бы, чтобы он до сих пор был жив. Се Линь, этот мальчишка... с детства был очень привязан к брату. Но Се Фэн всегда пропадал на работе. За два месяца до смерти он пообещал Се Линю, что когда дело будет раскрыто, они вместе сходят в поход.

— ……

Благовония на столе почти догорели.

В итоге разговор завершился вопросом:

— Как ты считаешь, Се Линь мог пойти на убийство?

Глаза Чи Цина оставались безжизненно-тёмными, будто никто и ничто не способно заставить его испытывать эмоции. Подобные глубоким омутам, они смотрели неотрывно на собеседника.

— Тогда... в таких условиях «игры»... — начальник посмотрел на него и тихо, будто говоря о чём-то крайне секретном, спросил: — Как вы выжили? Ты один из выживших, ты должен знать это, как никто другой.

Через полчаса Чи Цин стоял на обочине и ждал такси, чтобы поехать домой.

Небо подёрнулось тёмно-серым туманом, капли дождя ударяли по зонту, за которым пропадали лица прохожих.

Дождь и небо давили сверху, зонт в руке Чи Цина стал ещё тяжелее.

Как вы выжили?

Этот вопрос тяжело, как многочисленные капли дождя, упал сверху и перекрыл все звуки. Сигналы машин, шум воды, шаги людей, которые словно унеслись куда-то далеко. Голос был не искажённый, но почему-то прозвучал в его голове бесконечно громко.

Они с Се Линем обсуждали похищение десятилетней давности и как они оба попали в лапы преступника. А также «секреты» друг друга. Единственная тема, о которой они не говорили, это тема «выживания».

***

Десять лет назад похититель разделил мальчиков по двое, даже привёл ещё одного, когда детей стало меньше, чем нужно. Эту деталь Чи Цин отметил ещё с самого начала. В каждой камере должно было сидеть по два человека. А всё потому, чтобы они могли сыграть в игру.

— Что ж, теперь все в сборе.

В тёмном коридоре раздались шаги, а затем хриплый голос мужчины.

Он катил тележку с едой, раздавая пайки, а заодно что-то бормотал себе под нос.

Через щель в двери Чи Цин увидел нижнюю часть его лица, приподнятые уголки губ, будто он улыбался.

Стараясь разобрать, что же он бормочет, Чи Цин прислушался и понял, что фраза звучала так:

— А раз все в сборе, можно начинать.

Тогда все наивно полагали, что их всего лишь заперли здесь. И даже наивно ждали освобождения. Никто даже не представлял, какая жестокая игра ждала их впереди.

— Детки, давайте сыграем в игру. Правила просты... Через неделю в ваших камерах должно остаться только по одному живому человеку. Мне наплевать, что вы для этого сделаете, но через неделю из двоих должен остаться только один. Если оба останутся живы, то и умрут оба. Что ж... игра началась.