Особенность

Как обычно, Цзян Юй рассматривал вопрос всесторонне:

— А что если он работник школы?

— Вряд ли, — ответил Се Линь. — Если убийца взрослый, вероятность того, что он избрал бы интернет-знакомство как способ сближения с жертвами... практически нулевая. Взрослый посчитал бы себя сильнее этих «малолеток», и если бы хотел убить их, не стал бы так заморачиваться, ведь это же просто дети. И вообще, будь ты этим убийцей, смог бы найти общий язык со старшеклассниками, притворяясь при этом девушкой?

Вспомнив племянника Су Сяолань, который целыми днями только и делал, что пялился в телефон и выкрикивал время от времени: «Ого, эти новые скины такие крутые!», Цзян Юй и правда задумался.

— Ну... — протянул он, согнав мурашки с плеч. — Наверное, не смог бы. Слишком заметна разница мировоззрений. — Общаясь с двумя консультантами уже довольно долгое время, Цзян Юй, можно считать, ужился даже с Чи Цином. Он повернулся и попытался привлечь «этого почтенного господина» к их разговору: — Правда ведь? Тот же Су Сяобо иногда ведёт себя очень по-детски.

Прошлой ночью Чи Цин не то чтобы хорошо выспался. Се Линь, похоже, не верил в его обещание про «окончание расследования», и всё равно каждый вечер уверенно наступал на проведённую Чи Цином красную линию.

Сегодня, выходя из дома, в зеркале Чи Цин увидел на белой коже красный след, который очень сложно было объяснить укусом комара. Даже если бы это действительно был укус, он смотрелся чересчур заметно, так что мужчина специально надел свитер с высоким воротом. И теперь, когда опускал голову, практически зарывался в тёмно-серый ворот лицом:

— Мне трудно это понять. Всё же я во время учёбы в школе не отличался ребячеством. — Подумав, он добавил контрольный: — О, и в младшей школе я тоже таким дурачком не был.

Цзян Юй и Су Сяолань, которая вообще-то была тёткой предмета обсуждения, промолчали. Пусть даже её племянника выставили в невыгодном свете, противопоставить тут было нечего.

А Чи Цин вернулся к себе на диван, который появился в помещении исключительно благодаря двум консультантам — раньше здесь не наблюдалось мягкой мебели. Рядом с диванчиком образовался небольшой круглый столик с маленьким тортиком, как для какой-то важной птицы. Правда, к торту никто, кроме Цзи Минжуя, так и не притронулся.

Чи Цин погрузился в свой телефон, привычно спрятав руки в рукава. Но одну перчатку всё же снял.

Се Линь тоже присел на подлокотник диванчика... Хотя, точнее, не «присел», а «прижался». Он естественным жестом одёрнул ворот свитера Чи Цина, почти закрывший кончик носа.

— Тебе в этой одежде... не душно?

— Думаешь, я так оделся по своей воле? — съязвил Чи Цин.

Се Линь приподнял бровь, но потом сразу понял и, пока остальные шерстили списки всех старших школ города Хуанань, оттянул ворот свитера Чи Цина и игриво заглянул внутрь, будто хотел полюбоваться на результат своего «творчества».

— Сегодня будешь ночевать в своей квартире, — буркнул Чи Цин.

— А кто кота покормит?

Степень принятия по отношению к Се Линю у Чи Цина возросла, но к коту — нисколечко.

Тот ужасно линял. И даже если не позволять ему приближаться к себе, шерсть всё равно липла к дивану, летала по воздуху... Так что кормить кота приходилось Се Линю.

— Пусть помирает с голоду, — с непроницаемым лицом ответил Чи Цин, вспомнив о коте. 

После сужения области поиска расследование значительно ускорилось. Повысилась эффективность не только от поисков в других старших школах, но и в самой школе Хунхай. Ранее, опрашивая исключительно учеников бывшей первой группы, следователи задавали слишком пространные и обширные вопросы. Теперь же они сразу спрашивали: «Были ли погибшие ребята знакомы с другими старшеклассниками? Возможно, они раньше учились вместе? Вам приходилось слышать от них имена ребят из других школ?»

Как же связан некий ученик старшей школы с компанией Ван Юаня из Хунхай?

Что до видеозаписи, теперь она уже потеряла былую важность.

На следующий день Се Линь с Чи Цином, непосредственное участие которых в расследовании пока не требовалось, вышли с работы раньше. И поехали, как обычно, забирать племянника Су Сяолань из школы.

Едва заприметив знакомую машину, мальчишка тотчас подбежал и с пустой сумкой и телефоном в руке уселся на заднем сиденье:

— Вот спасибо вам, дяденьки! Нечем больше вас отблагодарить, могу только купить вам по стакану молочного чая.

Се Линь, положив руки на руль, глянул на него в зеркало заднего вида:

— Дяденьки не пьют молочный чай. Только американо со льдом.

Су Сяобо ничего не понял, только откинулся назад и уткнулся в экран телефона: 

— И как можно такое пить?

И правда, настоящим взрослым даже не о чем поговорить с такими старшеклассниками.

— Я сегодня на уроке тайком поиграл в телефон, и училка его забрала. Эх, во даёт... Двойные стандарты повсюду! Почему это, если отличник сидит в телефоне на уроке, он наверняка ищет какие-то материалы по учёбе, а если я, то сразу в игрушки играю?

— А разве не так? — спросил Чи Цин.

— Да, всё так... я... и правда играю, ну и что!

— А почему перестал учить первую страницу англо-китайского словаря?

Тут Су Сяобо просто выдохнул с таким облегчением, с каким не выдыхал никогда:

— Так ведь вчера слухи опровергли! На огромном экране в столовке несколько раз прокрутили одно и то же. Даже подозреваемый уже выявлен. Я верю в силу и мощь доблестной полиции города Хуанань!.. Хорошо ещё, что новость появилась перед проверочным экзаменом. Иначе я до сих пор бы рыдал над словарём, пуская сопли. Фиговое настроение перед трёхдневным экзаменом было бы обеспечено.

Машина ехала по улице, по сторонам мелькал городской пейзаж.

— Мы же тебе говорили, что бояться нечего, — произнёс Чи Цин.

— Тётка тоже говорила, а что толку? Я думал, вы просто меня утешаете. В сериалах всегда так: если кто-то заболевает неизлечимой болезнью, родные никогда не рассказывают ему об этом.

Се Линь даже рассмеялся вслух.

— А ты довольно точно дал оценку своему положению. С твоей-то успеваемостью... это почти то же самое, что неизлечимая болезнь, — добавил Се Линь, воспользовавшись заминкой Су Сяобо: — Кстати, не знаешь, в каких школах сигнал сети слабее всех?  

— Оценки у меня не очень, но я учился только в одной школе, Гуанъюань. Меня ни разу не исключали, так что я не переводился из школы в школу.

— Прости, я не хотел тебя оскорбить.

— Не парьтесь, — Су Сяобо качнул головой. — Я сам с этим прекрасно справляюсь. Но знаете, в нашей школе, например, сигнал просто отвратный. Сколько раз меня выкидывало из игры из-за слабого интернета! А мои тиммейты потом меня зарепортили! С меня сняли баллы доверия.

Начав болтать, Су Сяобо уже не мог остановиться. Игра на телефоне быстро закончилась, и мальчик, повиснув на спинке переднего сиденья, спросил Чи Цина:

— А почему вы всё время в перчатках? Для красоты?

Чи Цин поднял руку в чёрной перчатке и помахал ею перед лицом парня: 

— Ты об этом? — Затем беспечно добавил: — А это чтобы не оставлять отпечатков, когда буду душить слишком болтливых детишек. Хочешь испытать на себе?

Су Сяобо почувствовал холодок по шее и снова сел на своё место.

— Словарь учить тебе больше не нужно, — сменил тему Се Линь. — А что с твоей девушкой? Помирился?

— Какой там... Я столько дней ей не писал, что она давно нашла других тиммейтов. Да и не настолько она мне нравилась. Я через пару каток найду новую. — И мальчик снова уткнулся в свои игры на телефоне.

Чи Цин ни слова не понял из того, что он сказал. В прошлый раз мальчик с печальным видом поведал им о расставании с девушкой, а сегодня ему уже совершенно на неё плевать.

Се Линь заметил задумчивое выражение лица парня, кашлянул и тихо объяснил:

— Такая она, любовь в сети. Сейчас скорость интернета настолько быстрая, что люди и знакомятся быстро. Но долго поддерживать отношения... — Тут Се Линь вдруг запнулся.

— Долго поддерживать отношения?

— Долго поддерживать отношения не так просто, — продолжил Се Линь. — Поэтому я вспомнил одну странную деталь. Помнишь те звёздочки из квартиры Юй Лань? Что она на них писала? Что собеседник несколько дней не выходил на связь. И подобные фразы появлялись не единожды. Но если он хотел намеренно сблизиться с Юй Яном, он не должен был так поступать. Он должен был писать ему каждый день, чтобы сохранять и подогревать его интерес. Это разумная тактика.

За разговором консультанты с мальчиком подъехали к дверям полицейского управления.

Су Сяобо вышел из машины, остались только Се Линь и Чи Цин.

Чи Цин мог обсудить с ним ход расследования, но когда дело касалось человеческих чувств и социальных связей, он немного не улавливал логику.

Обычно Чи Цин не очень понимал, что творится в головах людей. Поддерживать связь или не поддерживать... это до него тем более не доходило, поэтому он равнодушно произнёс:

— Может, он был просто занят. Нормально, что он пару дней ей не писал. У всех есть своя жизнь, необязательно каждый день общаться. Я считаю, что это разумный способ заводить друзей, связываться с ними как можно реже, чтобы оставлять им побольше личного пространства.

Се Линь подумал: «Да, с таким отношением ты, скорее всего, никогда не заведёшь друзей». Но посмотрев на Чи Цина и заметив, что тот чувствует себя немного непривычно, сказал:

— Мне вдруг подумалось, а ведь это настоящее чудо, что ты смог ответить на мои чувства.

Ведь если следовать логике Чи Цина... Тот факт, что он вообще начал с кем-то встречаться, так же невероятен, чем если бы солнце взошло на западе.

— В общем, если Юй Ян изначально являлся целью того парня, он не стал бы вот так исчезать. Охотник не исчезает. Однако он именно так и поступал. Несколько дней мог не писать Юй Лань, но что делала она? Притворялась Юй Яном, чтобы с присущей ей осторожностью и вниманием к другим сохранить тайну и самоуважение какого-то парня. Который до сих пор не знает, с кем на самом деле общался. — Говоря это, Се Линь вспоминал содержание надписей на звёздочках. — Она, вероятно, почувствовала не очень позитивное душевное состояние собеседника, поэтому хотела сфотографировать для него солнечный свет... И как тот должен был отнестись к «Юй Яну», который всегда проявлял к нему подобную искренность?

Слушая рассуждения Се Линя, Чи Цин попытался примерить на себя эту роль. В прошлый раз он делал это ещё во времена общения с Хэ Сэнем, когда тот водил его на занятия по актёрскому мастерству и вместе с ним читал сценарий. Только в тот раз Чи Цин не мог прочувствовать ни слова.

Однако голос Се Линя словно обладал магической силой: будто из глубины дотянулась рука, которая схватила Чи Цина и потянула за собой, в другой мир.

Прежний Чи Цин сказал бы: «Раз он не писал ей, значит, не хотел, был занят. Она не была для него настолько важна. А может, вообще ему не нравилась». Но сейчас он не ощущал ни единой негативной эмоции. Он вдруг обнаружил, что, окажись он на месте преступника, он бы чувствовал растерянность.

— Среди четверых убитых, «Юй Ян» был для него особенным. Поэтому он даже не стал убивать его своими руками... Это очень редкий случай для убийств на почве мести. И в этом ещё одно отличие Юй Лань от остальных. Расправляясь с жертвой собственноручно, видя, как жизнь капля за каплей покидает её тело, убийца ощущает удовлетворение от свершённой мести. Однако он лишь запер дверь. И выбрал такой способ как «пожар», не решившись даже посмотреть на «Юй Яна» в последний раз, — рассуждал Се Линь. — Он избегал этой встречи. И возможно, в какой-то момент почти выпустил свою жертву из рук.