Попробуем

Увлекшись своим монологом, Чи Цин вдруг услышал от Се Линя лёгкий смех. Который всё продолжался, будто Се Линь не мог сдержаться. Особенно после фразы «я подозреваю, что опять чем-то болен».

— Что смешного? — спросил Чи Цин.

Но Се Линь положил ладонь ему на голову и, из-за того, что Чи Цин был чуть ниже него ростом, по привычке наклонился вперёд, отчего его голос зазвучал совсем рядом.

— Я смеюсь потому, что ты такой дурак.

Чувства, которые Чи Цин сам не мог объяснить, стали для Се Линя ответом, которого он не ожидал даже в самых смелых фантазиях.

Чи Цин сказал столько всего, но в голове Се Линя всё это постепенно сложилось в четыре слова: «Ты тоже мне нравишься».

После услышанного Се Линь не мог даже описать собственные ощущения.

Неожиданность. Даже... радостное потрясение.

Но гораздо сильнее он испытывал некую жажду, которая почти вырвалась наружу.

Ему хотелось обозначить эти отношения, хотелось быть с ним вместе, хотелось трогать, прикасаться, обнимать, хотелось... В результате Се Линь побоялся напугать Чи Цина и лишь неловко погладил того пару раз по голове.

Чи Цин не понял этого жеста, только почувствовал, что тон Се Линя вроде бы его не раздражает, но смысл сказанного всё равно звучит обидно. Он нахмурился и увернулся от руки Се Линя.

— Я с тобой серьёзно разговариваю, а ты обзываешься.

— Да нет же... — пустился в объяснения Се Линь. — Это не значит, что я в самом деле считаю тебя дураком. Иногда, когда человека так называют, это означает «ты очень милый».

— Ты считаешь, что я не посещал уроки родной речи?

Се Линь подумал, что, пускай даже Чи Цин посещал уроки родной речи в школе, он точно не читал популярные романы о школьной влюблённости, ничего не знает о том, как влюблённые школьники подшучивают друг над другом и как преодолевают социальную дистанцию друг друга.

Обычно никто не мог даже близко подойти к Чи Цину, не говоря уже о том, чтобы завести с ним беседу. Область знаний о социальных связях оставалась для Чи Цина огромным пробелом. И если бы, к примеру, Цзи Минжуй назвал его «дураком», Чи Цин точно отметелил бы его так, что со стены не соскребёшь.

После старательных объяснений Чи Цин всё-таки смирился со званием дурака. Ведь он действительно не находил причины сердиться на соседа за такие слова.

В итоге, глядя на него, Се Линь подвёл итог:

— Дело не в том, что ты ненормальный. И это не болезнь. С тобой всё это происходит, — секундная пауза, — потому что я тоже тебе нравлюсь.

Поначалу Чи Цин посчитал его слова глупостью. Он совершенно не понимал, почему Се Линь пришёл к подобному выводу после всего того, что он только что ему наговорил.

— Я... — открыв рот, Чи Цин не смог сказать ничего против.

Так же как и не мог сказать «Ты мне не нравишься».

Согласно законам логики, если исключить все ошибочные варианты, то оставшийся, каким бы невероятным он ни был, и есть верный.

В итоге Чи Цин произнёс:

— С чего ты это решил?

Се Линь убрал ладонь с его макушки, опустил ниже и взял Чи Цина за руку, потянул на себя и положил себе на грудь, в районе пятого ребра, немного слева. В то же место, куда малолетний преступник вонзал кошкам нож.

Руки Се Линя были холодными, сегодня он оделся легко и весь день мёрз, но красота требует жертв.

Однако вразрез с его прохладными руками... сердце мужчины билось горячо и сильно, это чувствовалось даже через плотную ткань куртки.

Пульс ударялся в ладонь Чи Цина, его рука в какой-то момент стала передатчиком, и он заметил, что сердце Се Линя бьётся так же быстро, как его собственное.

— Вот с чего, — ответил Се Линь.

Он читал личную карту Чи Цина у психотерапевта. И за всё время, пока с ним общался, заметил, что проблема его ассистента далеко не так проста, как записанная в карточке «мизофобия». Мизофобия — это лишь симптом, проявившийся под влиянием телепатии. Но ещё Чи Цин наверняка страдал аффективным расстройством.

В некотором смысле... Се Линь знал о Чи Цине намного больше, чем доктор У.

— Если не веришь, мы можем это проверить, — предложил Се Линь.

Чи Цин поднял на него глаза:

— Как именно?

— Попробовать встречаться.

Чи Цину всегда казалось, что слово «симпатия» как концепт — это что-то очень далёкое от него. В его голове часто повторялись слова, сказанные одним психотерапевтом несколько лет назад.

«У тебя эмоциональная невосприимчивость».

«Тебе не под силу почувствовать жалость, страх, радость или печаль».

Он не испытывал даже базовых эмоций. Не говоря уже о том, чтобы питать симпатию к кому-либо.

Вернувшись домой, Чи Цин принял душ и лёг в кровать, при этом ему казалось, будто всё это происходит во сне, а не наяву.

И не только голос Се Линя в машине походил на сон. Только что, возле двери квартиры Се Линя, когда тот спросил, не попробовать ли им встречаться... Собственный ответ Чи Цина на это предложение теперь казался ему самому не особенно реальным.

Что он такое сказал?

Как из его рта могло вылететь слово «Идёт»?!

Почему же он всё-таки согласился?

Перевернувшись на кровати, Чи Цин заметил, что на пороге спальни тихонько сидит кот. Попытавшись толкнуть дверь, животное чуть слышно мяукнуло.

На третьем «мяу» Чи Цин сел на кровати и понял, что за обсуждением «попытки отношений», они с Се Линем совсем забыли покормить кота. Да и про самого кота тоже забыли.

Чи Цин отнёсся к делу серьёзно. Надел перчатки, чтобы не собрать с кота всю шерсть себе на руки, переоделся в другой комплект одежды вместо пижамы и, приготовившись морально на сто процентов, открыл дверь. Наградив котика бесчувственным взглядом, он направился на балкон, чтобы насыпать питомцу корм.

Кот неотступно следовал за хозяином. При этом мяукая и поглядывая на дверь.

Мелкий хитрец оказался умён... До ужаса боясь «того человека», он всё же понимал, кто именно каждый день приходит его кормить. И теперь ему было любопытно, почему он не пришёл.

— Не смотри, — Чи Цин не понимал, что хочет сказать ему кот, поэтому ответил, полагаясь лишь на собственную логику. — Он не придёт. И вообще, он же тебе никогда не нравился?

— Мяу. (Кто с молоком, тот и мать).

Чи Цин:

— А ты быстро учишься.

— Мяу-мяу. (Почему ты его не позовёшь?)

— Я не могу собраться с мыслями. Пока что не хочу с ним видеться.

— Мяу-мяу-мяу.

На сей раз Чи Цин ничего не понял и потерял терпение:

— Слишком длинная фраза, я тебя не понимаю, хватит мяукать.

Для Чи Цина насыпать корм коту было процессом крайне сложным — требовалось одновременно и сыпать корм в миску, и следить за тем, чтобы кот не воспользовался моментом, чтобы потереться об его ноги. Обычно животное так и клеилось к Чи Цину, а когда кот был голоден и чувствовал от хозяина запах еды, ластился с удвоенным старанием.

Миссия наконец была выполнена, но теперь Чи Цину совсем не хотелось спать. Он снял перчатки и сел на диван, наблюдая за котом у миски.

Экран телефона загорелся и погас.

Чи Цин по-прежнему чувствовал себя как во сне. Он посмотрел на кота, затем включил сериал. И тут наконец вспомнил про телефон, где уже накопилось несколько непрочитанных.

Се Линь: «Ложись спать пораньше».

Но спустя полчаса этот человек, пожелавший Чи Цину лечь пораньше, спать и не собирался. Через тридцать минут он прислал ещё несколько сообщений.

«Тебе не кажется, что в предыдущем сообщении чего-то не хватает?»

Чи Цин не заглядывал в телефон, но Се Линь справился и без него, ответил на свой вопрос сам.

«Не хватает обращения».

«Мне лучше назвать тебя «возлюбленный» или «мой парень»?»

«Есть ещё вариант».

«Любимка?»

«Какая ещё, нахрен, «любимка»...» — подумал Чи Цин. За двадцать с лишним лет его впервые назвали «любимкой». И ощущения от этого были довольно странные.

Сытый и довольный кот как раз лежал рядом с Чи Цином и помахивал хвостом. И вдруг хозяин поднёс к его к мордочке экран телефона, на котором светились строки непонятных слов.

— Тебе не кажется, что этот человек болен?

Кот:

— ...?

Чи Цин продолжил:

— И я тоже болен, раз согласился с ним «попробовать»?

Кот:

— ???

Но Се Линю было всё равно, болен кто-то из них или нет. Отправив Чи Цину кучу сообщений, он никак не мог заснуть и всё ворочался в постели.

Он вспомнил, как У Чжи, впервые добившись благосклонности девушки, позвонил ему среди ночи. Потом ещё раз, спустя час. Он был так счастлив, что не мог уснуть, а Се Линь отругал друга и заявил:

— Ещё раз позвонишь, и я придумаю, как сделать так, чтобы вы расстались сию секунду!

Зато сейчас ему очень хотелось попросить прощения у тогдашнего У Чжи.

Только к пяти часам утра Се Линю удалось наконец заснуть. Но долго проспать не получилось — биологические часы подняли его в восемь.

И первым делом он полез в телефон.

Чи Цин написал ему только одну, но довольно длинную, фразу.

Се Линь вгляделся в экран и прочёл следующее: «Поскольку мы с тобой оба не вполне нормальные, возможно, вместо того, чтобы пробовать встречаться, нам следовало бы посетить психотерапевта».

Помолчав, Се Линь подумал, что он ведь знал, что его возлюбленный неадекватен.

Но никак не мог ожидать, что Чи Цин после тщательных ночных размышлений в итоге придёт к выводу, что им нужно к доктору!

В тёмно-серой хлопковой пижаме, растрёпанный, Се Линь забежал на кухню выпить воды. Обхватив рукой прохладные стенки стеклянного стакана, он кончиком языка прошёлся по внутренней стороне щеки, едва не смеясь от злости.

Чи Цин тоже поспал совсем немного: утром его разбудил кот, пришлось вставать и насыпать питомцу еды. Вчера он до поздней ночи смотрел сериал про любовь и отношения. Ответ Се Линю он дал по велению чувств. А сообщение написал по велению разума.

Логический анализ привёл его к такому выводу: они с Се Линем оба больны, и на что это будет похоже, если два психа собьются в кучу и будут что-то там «пробовать»?

Чи Цин сидел на диване и снимал перчатки, а кот зарылся головой в свою миску, когда раздался звонок в дверь.

На пороге стоял Се Линь. Он даже не переоделся и выглядел уставшим, привычный флёр соблазнителя растаял без следа. Он уставился прямо на Чи Цина, очевидно не в лучшем расположении духа.

Чи Цин решил, что он пришёл покормить кота.

— Кота я уже...

Покормил.

Но последнее слово Се Линь не дал ему возможности произнести.

Он закрыл за собой дверь, шагнул вперёд, буквально прижав Чи Цина к стене, положил на стену ладонь и навис над ним с вопросом:

— Что ты хотел сказать тем сообщением?

Чи Цин молча уставился на него.

Расстояние между ними сильно сократилось, но Чи Цин не сразу это понял.

Се Линь закрыл глаза, все его эмоции сейчас зависели от Чи Цина. Вчера он от радости не мог заснуть, а сегодня будто упал в пропасть.

— Ты что, передумал? — стиснув зубы, прошипел он. — Вчера пообещал попробовать, а сегодня предложил пойти к врачу!

Телефон Чи Цина лежал в прихожей, и когда он зазвонил, они оба бросили взгляд на экран, где высветился контакт «Доктор У»:

— Алло, господин Чи? Я только увидел сообщение, которое вы отправили мне вечером. Сегодня у меня есть окно в расписании, и я очень рад, что вы проявляете активность в процессе своего излечения. Обычно вы редко сами связывались со мной. Смотрите, вам подойдёт время после десяти часов? У меня...

Доктор У с энтузиазмом взялся назначать встречу Чи Цину, однако не успел договорить, когда на том конце линии раздался протяжный небрежный голос:

— Он занят и не придёт.

Затем звонок оборвался.

Доктор У остался с телефоном в руке и в полнейшем непонимании, что это только что было.

Ведь голос совсем не походил на голос Чи Цина.

Тем временем Се Линь, взяв трубку и сразу же отказав доктору У, вернул телефон на место и снова перевёл взгляд на Чи Цина.

— Не молчи.

Для Чи Цина расстояние между ним и Се Линем всегда было ближе, чем до кого бы то ни было ещё. Но вот так, лицом к лицу, да ещё с явным доминированием, Се Линь обращался к нему крайне редко.

Отступать было некуда, уже знакомое биение сердца подступило прямо к горлу.

Вообще-то он хотел удалить то сообщение почти сразу после отправки. Но через две минуты этого уже нельзя было сделать.

Но даже если дать Чи Цину достаточно времени на обдумывание и логический анализ, он не сумел бы разобраться со своим отношением к этому человеку. Разум всё время отступал, проигрывая чувствам, которым неведома ни логика, ни вообще какие-либо доводы.

В его мире такое случалось впервые.

— Я не передумал, — он помолчал немного. —  Возлюбленный, парень, любимка... Всё это мне не нравится. — Старательно преодолевая смущение, сказал Чи Цин. — Если тебе обязательно как-то называть... придумай что-нибудь другое.