Амулет

Когда дверь магазинчика религиозной атрибутики открылась, над ней зазвенели тибетские колокольчики.

Дилинь...

Внутри стоял большой алтарь с тайской бронзовой статуей будды, стиль которой отличался от местного. На голове высилась остроконечная пагода, тело покрывала имбирно-жёлтая ткань. Одна рука была изображена в подносящем жесте, ладонью вверх, другая повёрнута ладонью перед собой. Глаза и рот тоже выглядели немного странно, даже жутко: тёмные глубокие глазницы и губы, то ли скривившиеся, то ли улыбающиеся.

В руке статуи покоилась маленькая бутылочка, формой напоминающая пагоду у неё на голове, только скруглённая книзу.

Владелец магазинчика, лысый и смуглый мужчина в традиционном наряде, не походил на китайца. Он поприветствовал их на причудливом тайском:

— Yindi Tonrab¹.

¹По-тайски — «Добро пожаловать».

Се Линь обошёл магазин по кругу. Кроме висящих возле кассового аппарата буддийских амулетов и разнообразных украшений для интерьера, убранство магазинчика ничем не напоминало привычные местные магазинчики. Они будто оказались в другой стране.

— Вы говорите по-китайски?

Мужчина кивнул:

— Немного.

Се Линь взял один из амулетов.

— Вы продаёте эти амулеты и украшения для дома?

— Да, мы торгуем религиозной атрибутикой, — ответил мужчина. — Вам что-нибудь приглянулось?

Амулеты пестрили разнообразием. Тот, что взял Се Линь, потрясал необычным узором. Из-за спины будды на нём высовывалось несколько рук, только вот мастерства резчику явно не хватило — лицо казалось жестоким и пугающим. Неизвестно, для чего был предназначен этот амулет.

Но Се Линь не придал этому значения, он даже мимоходом похвалил:

— У вас очень... симпатичные амулеты.

В магазине курились благовония, и Чи Цин, постояв немного, не выдержал этого запаха и отправился к выходу ждать Се Линя. К тому же разговоры с населением явно не входили в список его обязанностей.

Се Линь же отлично притворялся обычным посетителем. Он быстро перевёл тему с цены на амулеты к «Я пару лет жил в Тайланде, мне тут всё как родное». За разговором он с интересом осматривался, затем спросил, где у них тут туалетная комната.

— За ширмой налево, — ответил хозяин.

Осмотрев магазин внутри и снаружи, они не обнаружили пока ничего подозрительного, кроме того, что сам магазин выглядел именно так. Ордера на обыск им не выдавали, так что перевернуть тут всё вверх дном они не могли.

В итоге Се Линь купил тот амулет. Повертев его на пальце за верёвочку, он сказал:

— Возьму этот. Посчитайте.

Когда они вышли из магазина, Се Линь бросил покупку Чи Цину.

— Держи.

Чи Цин, которому в руки сунули амулет, даже нахмуриться не успел, когда у Се Линя зазвонил телефон.

У Чжибинь, проходя по коридору главного управления, говорил:

— Мы нашли ассистента Ло Юя, с ним не всё так просто. Как раз собираемся допрашивать. Вы приедете?

— Не всё так просто?

У Чжибинь не знал, как объяснить, поэтому ненадолго замялся.

— Обычно ассистенты, как агенты, отвечают только за организацию расписания звёзд и стыковку мероприятий. Но... ты когда-нибудь слышал об ассистентах, которые сами бегают сниматься?

Се Линя этот вопрос изумил.

Серьёзно? Но разве его тогда ещё можно назвать ассистентом?

— Похоже, придётся нам поехать в управление, — положив трубку, подытожил Се Линь. — Тут пока оставим всё как есть, после отправим людей из участка для обыска.

Они уже отошли от магазинчика, Се Линь решил было, что Чи Цину надоело бегать вместе с ним целый день, и потому тот молчал. Заметив на обочине автомат с мороженым, консультант спросил:

— Не хочешь мороженого?

Но Чи Цин долго смотрел на амулет в своей руке, после чего с крайним омерзением сунул его обратно Се Линю со словами:

— В чём это он измазан?

Се Линь заметил на перчатках ассистента небольшое пятнышко непонятного происхождения, но даже на чёрной ткани остался более тёмный след.

— Не шевелись.

Се Линь дотронулся до пятна пальцем.

Это было масло.

***

В допросной комнате полицейского управления.

Напротив У Чжибиня и Цзи Минжуя сидел ассистент Ло Юя.

Цзи Минжуй лично привёз его со съёмочной площадки. Парень обладал обычной внешностью: худое лицо с усиками, всё ещё в съёмочном костюме. Цзи Минжую пришлось сверяться с фотографией из материалов дела, чтобы отыскать в зоне отдыха нужного ему человека — ассистента Хэ Сэня. Но того там не оказалось.

— Хэ Сэня ищете? — заметив Цзи Минжуя, кто-то указал ему дорогу. — Наверное, он сейчас снимается.

Цзи Минжуй обернулся и посмотрел в направлении, указанном ему добрым человеком. На площадке работали четыре-пять камер, стояла массовка, кто-то воодушевлённо читал текст. И тут один из актёров с усиками поднял высоко в руке гранату с яростным криком:

— Только попробуйте подойти ближе!

— Вот, — сказал неравнодушный паренёк, — это и есть Хэ Сэнь.

Покачав головой, сидящий в допросной Цзи Минжуй выкинул эту сцену из головы.

— Ты же ассистент, почему вдруг стал сниматься?

Хэ Сэнь почесал затылок, никак не понимая, почему его сюда привезли, и наконец ответил:

— А что, ассистентам запрещено законом принимать участие в съёмках?

— Ну что вы, вовсе нет, — сказал Цзи Минжуй. — Просто это как-то подозрительно.

Что же получается, он бросил своего подопечного и сам побежал заниматься актёрской деятельностью?

Хэ Сэнь ехидно бросил:

— Чтобы было что покушать, господин полицейский. У нашей компании не так много ресурсов. Сначала мне поручили несколько новичков, но выбиться наверх в кругах шоубизнеса очень трудно... За пару лет почти все расторгли контракты и пошли своими дорогами.

Ему с новичками не везло — кто-то разорвал с ним контракт, кто-то вообще ушёл из шоубизнеса. Да и сам он уже стоял на пороге того, чтобы бросить эту профессию.

Хэ Сэнь вздохнул:

— У меня почти не осталось подопечных, в итоге мне поручили работу агентом одного парня, которого любая компания готова была с руками оторвать. Когда он только переступил порог нашего офиса, клянусь, все бросили свои дела, чтобы посмотреть на него. Ему присвоили рейтинг 3S, да и я когда-то возлагал на него большие надежды. Смогу ли я остаться в шоубизнесе, зависело только от него. Но не всегда всё получается так, как мы хотим...

Оперативники, присутствующие на допросе, даже не представляли, что у этих ассистентов звёзд настолько тернистый путь.

— И что же случилось?

По лицу Хэ Сэня стало ясно, что ему до сих пор больно вспоминать об этом.

— Он оказался просто отвратительным актёром! Знаете, даже его внешность не спасла положение. Я приглашал для него нескольких преподавателей актёрского мастерства, но все они уходили, качая головой и говоря, что здесь ничего сделать не могут. Да и он сам не прикладывал никаких усилий. Иногда я просто не понимал, почему он решил пойти в актёрское училище.

— Постойте, как всё это связано с тем, что вы начали сниматься?

Хэ Сэнь как будто нашёл отдушину, куда можно выговориться, и тем самым избавиться наконец от этого тяжкого бремени.

— Очень даже связано! Мы не могли найти ему учителей, да и денег на них уже не было, так что в итоге я просто сам стал его обучать. Тогда же мне пришло извещение от компании, что один известный режиссёр готовится к съёмкам сериала, пробы назначили на следующий месяц. Мы должны были попытаться ухватиться за этот шанс.

— И что дальше?

— А то, что я выучил весь сценарий от и до, поэтому на роль взяли меня.

Цзи Минжуй подумал, что в этой истории и актёр без актёрских навыков, и его ассистент — оба вышли за рамки разумного.

— А как звали вашего подопечного? Его фамилия Ло?

— Нет! — воскликнул Хэ Сэнь. — Его фамилия Чи.

— Его фамилия... Чи?

У Чжибинь тоже не ожидал, что этот допрос вновь приведёт их на знакомую тропинку.

— А как его полное имя?

— Чи Цин. — Хэ Сэнь осторожно переспросил: — Вы из-за него меня сюда вызвали? Он что-то нарушил?

В этот момент в допросную вошёл ещё один человек.

Даже с ногой в гипсе он по-прежнему выглядел элегантно: высокий, длинноногий, со стильной укладкой... Он с улыбкой сел напротив, обворожительный настолько, что глаз не оторвать.

Хэ Сэнь, хоть и сам теперь снимался, всё-таки раньше работал настоящим агентом, так что сейчас его профдеформация хедхантера взяла своё:

— А это...?

Один из оперативников ответил:

— Это наш консультант, у нас их двое, а второй...

Кстати, где этот второй, о котором только что зашла речь?

— Пошёл вымыть руки, — Се Линь ещё на подходе к кабинету услышал имя Чи Цина, но не подал виду и решил послушать, что же ещё про него скажут. Только с интересом продолжил: — Господин Хэ, верно? Продолжайте, что с тем господином Чи?

Стоило вернуть внимание Хэ Сэня к «господину Чи», он как будто сразу понял, для чего его сюда пригласили.

Подумав, он произнёс:

— Таких людей обычно считают не вполне нормальными. — Затем начал вспоминать. — В прошлый раз мы виделись, кажется, больше полугода назад...

Как он и рассказал, тогда он узнал об очень серьёзном предложении и хотел, чтобы его подопечный непременно попробовался на эту роль. Впрочем, подопечных у него осталось не так уж много, и подумав, он решил, что Чи Цин, который хоть и играл отвратно, но до сих пор не разорвал с ним контракт, будет его последней надеждой.

— Это возможность, которая появляется только раз в тысячу лет! — вещал Хэ Сэнь в гостинной Чи Цина. Стоило ему заговорить о роли, он невольно повышал голос. — Если нет работы, нужно её искать. По той же логике, если у тебя плохо получается играть на сцене, нужно побольше заниматься. Поражение — мать успеха. Мы столько раз проваливались, что хоть раз это должно принести плоды... Нельзя просто так сдаваться!

Вынув из сумки две толстенных стопки сшитых вместе листов, он заявил:

— Я принёс сценарий, сегодня мы как следует разберём твою роль. Я с тобой позанимаюсь.

Чи Цин едва успел прийти в себя после недолгого сна и сейчас сидел на диване, опустив глаза, так что чёлка спадала на веки. Он будто сливался воедино с сумеречным светом. В последние дни стояла жара, но он, словно боялся замёрзнуть, надел тёмный свитер с длинными рукавами.

Несомненно, он был хорош собой. Настолько, что по красоте с ним почти никто из звёзд не мог сравниться. Даже вайб от него исходил особенный, особенно «траурный».

Посмотрев на название сценария, Чи Цин, впрочем, не отказался, а только переместил взгляд на своего менеджера:

— Как мы будем заниматься?

— Я проконсультировался со своим другом, он преподаёт актёрское мастерство в Национальной академии киноискусства, сегодня начнём с читки сценария. — Хэ Сэнь подумал, что в помещении слишком мало света для чтения, поэтому поднялся и открыл шторы. — Почему у тебя так темно?

Вместе с шелестом ткани солнечный свет хлынул в комнату через окно.

Чи Цину сразу стало неуютно, его рука, листающая сценарий, на мгновение застыла.

Он даже случайно порезал палец о край страницы.

А Хэ Сэню наконец представилась возможность как следует рассмотреть своего подопечного, которого он довольно долго не видел.

Сейчас этот мужчина почти не отличался от образа, запомнившегося с их последней встречи.

Только кожа стала чуть бледнее — казалось, что солнечный свет вот-вот проникнет через неё, и Чи Цин просто сделается прозрачным.

Чи Цин не почувствовал боли от пореза, только поднёс палец к губам и слизал кровь.

От такого зрелища Хэ Сэнь даже застыл на мгновение.

Он машинально потянулся к руке подопечного.

— Как ты умудрился порезаться? Дай взгляну. Где у тебя лежит пластырь?

— Ничего, кровь уже остановилась. Не утруждай себя.

Тогда Хэ Сэнь вспомнил, что Чи Цин ненавидит, когда его кто-то трогает, особенно за руки.

Когда они ходили по мероприятиям, он всегда надевал чёрные перчатки, кроме тех случаев, когда режиссёр был категорически против. Настоящий мизофоб.

— Кхм, ну ладно, давай начнём, — Хэ Сэнь сел напротив и открыл сценарий. — С первой сцены.

В сценарии рассказывалась история парня и девушки, которые росли вместе. В первой сцене она не сдала экзамен и вечером тайком пробралась к нему домой за утешением.

Никто из актёров, с которыми работал Хэ Сэнь, не стал знаменитым, но ему тем не менее часто приходилось бывать на съёмочной площадке. Сам он, как говорится, свинины не ел, но на свиней насмотрелся, и потому быстро нашёл нужное состояние, изменил голос, сделав его повыше, и начал:

— У-у-у, Юань-гэгэ, ты дома?

Он настолько вошёл в роль, что сейчас сам себе казался шестнадцатилетней девчонкой. Чи Цин же, спокойно глядя на текст, равнодушно произнёс:

— Что случилось?

Хэ Сэнь не смог больше оставаться юной девушкой, за секунду вышел из роли.

В комнате вдруг воцарилась тишина.

Чи Цин поднял на него глаза.

— Что-то не так?

— Тут ведь... совсем не то настроение, не понимаешь что ли?

Слова были те же самые, но почему эмоция получилась совершенно противоположной?
В попытке направить Чи Цина на истинный путь, Хэ Сэнь сказал:

— Ты считаешь, эм... что парень, когда к нему среди ночи стучится девушка, встречает её вот с таким настроем?

Чи Цин царапнул страницу ногтём и ответил:

— Уже время за полночь, ему надо спать ложиться. В предисловии сказано, что он учится в последнем классе старшей школы, в самый разгар экзаменов. И тут заявляется эта девчонка, настоящий раздражающий фактор.

Хэ Сэнь зацепился за ключевое слово:

— Постой, ты считаешь, что это раздражающий фактор?

Чи Цин ответил взглядом, в котором читалось «Что за бред ты несёшь?»

— Да разве девушка может быть раздражающим фактором?! — Хэ Сэнь так и открыл рот, он и сам едва не поддался на эту логику. — Она — твоя соседка, с которой вы росли вместе! Вы в прекрасных отношениях, ты должен заботиться и переживать за неё!

Сцена вторая.

Девушка утром ждала парня внизу, чтобы вместе пойти в школу. Она принесла ему завтрак, а он с улыбкой потрепал её по голове.

Хэ Сэнь, смущаясь, протянул Чи Цину наполовину очищенное яблоко, которое они взяли в качестве реквизита.

— Вот, это для тебя. Так и знала, что ты сегодня опять проспишь.

Затем он даже чуть склонил голову, чтобы Чи Цин понял, что должен сделать.

Прямо на глазах Хэ Сэня тот лишь безэмоционально приподнял уголок рта.

Затем Чи Цин потянулся рукой. Жест был практически тот же, которым он на последних съёмках собирался душить главную героиню. Всего лишь рука, притом застывшая в воздухе над головой Хэ Сэня, ведь этот мизофоб не дотронулся бы до него по-настоящему... Однако Хэ Сэню показалось, будто его окатило ледяным душем, он тут же втянул шею и отпрянул назад.

Чи Цин раздражённо бросил:

— Что опять не так?

«Тут много чего не так», подумал Хэ Сэнь.

— Во-первых, твоя улыбка никуда не годится.

Чи Цин посмотрел на него вопросительно.

— В ней не хватает эмоций. — Хэ Сэнь понимал, что в двух словах тут не объяснишь, поэтому спросил: — У тебя есть дома зеркало?

В ванной комнате.

В большом зеркале отразились два лица.

Одно обычное, но улыбающееся тепло и заразительно.

Хэ Сэнь указал на свой рот.

— Улыбайся вместе со мной. Уголки рта поднимаются вот досюда.

Отражение молодого человека рядом с ним не шелохнулось.

— Ну же, — поторопил Хэ Сэнь.

Через полминуты Чи Цин всё-таки исполнил его требование.

И Хэ Сэнь впервые в жизни увидел настолько идеальное воплощение фразы «фальшивая улыбка».

Чи Цин был хорош собой и улыбался тоже симпатично, только вот его улыбка выглядела как-то странно, будто на его лицо надели неподходящую к моменту маску. Глаза его по-прежнему не отражали эмоций.

Он тут же вспомнил слова режиссёра, сказанные о Чи Цине:

— Если бы он ещё мог играть как нормальный человек...

В отчаянии Хэ Сэнь осознал, что этот его подопечный, похоже, не совсем нормальный человек.
— В итоге мы всё-таки поехали на пробы, — Хэ Сэнь подивился, насколько судьба подчас непредсказуема. — Мы были последними в очереди, партнёра для Чи Цина не нашлось, и режиссёр указал на меня, чтобы я сыграл женскую партию... Ну я и сыграл.

Ассистент привёз актёра на пробы, а в итоге сам получил от режиссёра «оливковую ветвь». Ему сказали:

— Ты отлично знаешь текст, можешь наизусть задом наперёд рассказать. И эмоции очень чётко ухватил. Наверное, часто тренируешься? Нам как раз не хватает актёра на одну из главных ролей, а ты по всем параметрам подходишь. Интересует предложение?

Хэ Сэнь растерялся:

— Господин режиссёр, я... я... я вообще-то мог бы попробовать!

***

— Так всё и было. Тогда я подумал, что мне ведь тоже надо кушать. И раз надежды на актёров никакой, придётся полагаться на себя.

Тут Хэ Сэнь наконец заметил, что в допросной царит крайне странная атмосфера.

Консультант по фамилии Се, которого он сначала даже захотел завербовать себе в подопечные, сидел, закрыв рукой лоб, и похоже, всё это время смеялся.

Даже Цзи Минжуй не сдержал улыбки — он и не подозревал, что его друг, погрузившись в шоубизнес, до того «доигрался», что собственного менеджера подтянул до молодого актёра. Но обстановка была серьёзная, и офицер быстро вернулся к теме допроса:

— Кхм, оставим пока этот случай в стороне. Подумайте, не было ли у вас в списке подопечных человека по фамилии...

По фамилии Ло.

Однако договорить Цзи Минжуй не успел, потому что в этот момент Чи Цин, который из-за разыгравшейся по поводу пятна неизвестного происхождения мизофобии отправился мыть руки, через десять минут наконец толкнул дверь допросной.

И только когда этот коллега из прошлого уселся перед ним, Хэ Сэнь вновь обрёл дар речи.

— А ты что здесь делаешь?

— Это ты что здесь делаешь? — ответил вопросом на вопрос Чи Цин.

Но раз уж Чи Цин сидел напротив, а не рядом, его статус был предельно ясен.

— Ты... сменил профессию?

Вот это скачок.

Но Чи Цин поленился объяснять всё подробно.

— Можно и так сказать.

Зато Се Линь вместо него поведал:

— Извините, что сразу не сказал, господин Хэ. Он мой партнёр, только что я просто из личных побуждений захотел узнать немного о его предыдущем опыте работы. Давайте вернёмся к делу. Вы помните парня по имени Ло Юй?

Хэ Сэнь всё ещё не оправился от потрясения после встречи с Чи Цином в новом амплуа, поэтому его мозг работал не очень быстро. Только через несколько минут он ответил:

— Помню. Но мы с ним работали не очень тесно. Задача стажёров — каждый день проводить в бесконечных тренировках, они ведь ещё не дебютировали... Поэтому мы редко общались.

Хэ Сэнь охотно поведал обо всём, что знал о Ло Юе, но вся рассказанная информация уже имелась у оперативников.

Внезапно, перед тем как уйти, он обратил внимание на амулет в руке Се Линя.

— Ваш амулет... сделан довольно неплохо.

Се Линь подвесил амулет за верёвочку и приподнял бровь.

— Вы в этом разбираетесь?

Хэ Сэнь цокнул языком.

— Многие в наших кругах разбираются. Предсказания, ритуалы на удачу... От безымянных новичков до настоящих звёзд, очень многие верят в такое.

Се Линь ухватился за главное:

— Ритуалы?

— У нас особая профессия, никогда не знаешь, что с тобой случится в следующую секунду. Кто-то потеряет популярность, кто-то прославится, кто-то поднимется со дна звёздного хит-парада. Одна известная актриса часто обращается к предсказателям, спрашивает, долго ли ей оставаться популярной и как продлить свою известность. Я когда только начал работать, не верил во всю эту мистику. Но со временем тоже стал иногда жечь благовония. Знаете, иногда случаются просто невероятные вещи.

Чи Цин в тот момент походил на простого зеваку, которому рассказывают слухи из мира шоубизнеса.

— Что, серьёзно?

Хэ Сэнь до сих пор не знал, как относиться к этому своему бывшему подопечному, и просто сказал:

— Ты, конечно, не знаешь об этом! — Он ещё хотел добавить «Ты вообще хоть когда-нибудь интересовался жизнью других звёзд?! Интересовался собственной профессией?!»

Но промолчал.

— А чем покрывают эти амулеты перед продажей? — вдруг спросил Чи Цин. — Например, каким-нибудь маслом?

Хэ Сэнь вдруг начал озираться по сторонам, прежде чем ответить:

— Меня ведь не арестуют за то, что я расскажу о каких-то дореволюционных верованиях? Если всё нормально, то я вам поведаю. Клянусь, я только слышал об этом, сам никогда ничем противозаконным не занимался. Но многие специально покупают... амулеты, покрытые кое-каким маслом... И говорят, что они очень действенны.

— Кое-каким — это каким? Скажи нормально.

Хэ Сэнь продолжил, запинаясь:

— Ну... таким... эм... в общем, трупным маслом.

Чи Цин так и остолбенел.

Кроме ощущения, что в деле наконец кое-что проясняется, Чи Цин почувствовал, как у него чешутся руки.

Хэ Сэнь добавил:

— Для этого выкапывают труп и запекают его с помощью горячего воска. Жидкость, что сочится из кожи, — и есть трупное масло. Думаю, этот амулет тоже сделан с его применением... Очень сильно блестит.

Чи Цин молча подумал, что всё-таки поторопился, когда помыл руки всего пару десятков раз.

Посмотрев на свою ладонь, где до сих пор оставалось пятно от этого самого масла, он поднялся.

— Мне надо в туалет.

В туалетной комнате.

Чи Цин слушал шум воды и вспоминал сказанное Хэ Сэнем.

«Это и есть трупное масло».

В памяти возник экран и снимок головы без лица.

С помощью горячего воска из тела человека натапливается крайне мало жира, а сам процесс ужасно трудозатратен. Ему приходилось слышать, что кто-то, чтобы получить больше трупного масла, жарил части трупа на сковороде, особенно для этого подходило лицо.

С такими размышлениями он собрался вымыть руки в третий раз, но ещё не успел набрать мыла из дозатора, когда чья-то рука потянулась и закрыла кран.

Но Чи Цин как раз сам собирался с ним поговорить.

— Думаю, срезанное лицо связано с этим верованием и трупным маслом.

Се Линь согласно хмыкнул, затем вытянул из автомата несколько сухих салфеток и, взяв Чи Цина за покрасневшие от мытья запястья, вытер насухо каждый палец, он основания до подушечки.

Он опустил взгляд и нахмурился, а тщательные и старательные движения рук сконцентрировали всё его обаяние, которое он обычно распространял вокруг себя, в одной точке, на руках Чи Цина. Он не сразу перешёл к теме отрезанного лица, сперва сказал:

— Сколько раз ты уже вымыл руки? Кто вообще так делает?