Секрет

Если назвать дело десятилетней давности вторым в списке самых странных и таинственных, то никакое другое не достойно называться первым.

Су Сяолань дала объективную оценку:

— В последнее время многие начали вспоминать то дело, сравнивая его с преступлениями Шэнь Синхэ. Но между ними всё-таки существует огромная разница.  

Они следили за последними новостями, и конечно, знали о горячей теме последних дней. Как только появилась новость об убийстве школьников, бесконечные блогеры и репортёры стали с её помощью, что называется, «разогревать остывшее блюдо». Слова «десять лет назад» приобрели невидимый шарм давности событий и обладали жуткой силой притяжения, щекочущей нервы публики.

Разговоры о преступлениях — профессиональная особенность полицейских.

— Но в тот раз всё произошло так странно... — продолжила Су Сяолань. — И что значили эти слова убийцы в суде? «Вам никогда меня не убить»...

Дело это давным-давно закрыли, преступника казнили, но интерес к нему, порождающий бесконечные предположения, так и не угас.

— Я видел ту новость. Не понимаю, почему Бинь-гэ так всполошился... — Цзи Минжуй бросил ключи от машины Цзян Юю, который не пил. — Оба раза, когда я заходил к нему в кабинет, он читал эту статью. Понятно, что многие считают, будто бы убийца жив; ещё и выдумывают всяческие доказательства, якобы в тот раз полиция, желая поскорее раскрыть дело, схватила невиновного. Правда, убийца меня мало волнует, гораздо больше интересно вот что. Конкретные обстоятельства дела ни разу не были обнародованы, в интернете ничего не найти. Никто не знает, зачем маньяк похитил всех этих детей и что с ними сделал. Даже количество жертв и выживших засекречено.

Но что если десять лет назад кто-то действительно остался в живых после того похищения?

Чи Цину хотелось выгнать гостей, правда, вовсе не по той же причине, что и Се Линю. Ему просто была непривычна такая толпа у него дома.

Но неожиданная тема для обсуждения заставила мужчину погрузиться глубоко в свои мысли, а когда он пришёл в себя, все уже разошлись.

— Чего застыл? Только что Цзи Минжуй чуть пиво тебе на ковёр не пролил, а ты даже не заметил, — Се Линь как раз убрал со стола и, закончив, пощёлкал пальцем перед носом Чи Цина. — Ты здесь?

— Прости, я что-то задумался.

— Хм? О котором из своих любовников?

Опять начинается.

Се Линю, с его-то лицом, не очень подходило говорить подобные фразы, когда он как бы занимал позицию «жертвы». Ведь  это именно он выглядел как настоящий ловелас.

— Ты меня завоевал, и я стал тебе не нужен? Раз в моём присутствии думаешь о ком-то другом...

— Веди себя нормально.

Се Линь собрал ножи и вилочки для фруктов, указал остриями ножей на себя и поднял бровь.

— Это я-то веду себя ненормально? Считаешь, я развожу скандал на ровном месте?

Чи Цину и в самых смелых мечтах не удалось бы переспорить этого человека.

— Кроме тебя, я не могу прикасаться больше ни к единому живому существу, — поднял глаза Чи Цин. — Откуда у меня может взяться любовник?

Се Линь просто дурачился, а после такого ответа заулыбался:

— Значит, смирись с тем, что теперь всю жизнь проведёшь со мной.

Опрыскав пол и диван ещё раз антисептиком, Чи Цин отправился в душ, опять.

В тумане водяного пара он сомкнул веки, и хотя перед глазами было темно, он увидел тот зал суда. И среди шума голосов услышал ту фразу.

Как из кошмарного сна.

Распахнув глаза, Чи Цин даже волосы не высушил, босиком вышел из ванной. Но не сделал и пары шагов, когда Се Линь затолкал его обратно. Чи Цин успел услышать лишь смиренный мысленный вздох: [Опять не вытер насухо].

Мокрые волосы совсем скрыли глаза Чи Цина, и пока он ничего не видел, Се Линь быстренько усадил его на край кровати. И хотя вслух тот ничего не сказал, Чи Цин тайком коснулся кончиком мизинца тыльной стороны ладони Се Линя, поэтому голос в его голове ни на миг не стихал:

[Так и простудиться можно, ты что, не знаешь?]

[Специально решил меня рассердить?]

[Или догадался, что я не могу на тебя сердиться?]

Он не заметил, что Чи Цин дотронулся до его руки, просто ругался про себя, но тот вдруг спросил:

— Ты сердишься? Я не специально, просто забыл.

Се Линь выключил фен, потрепал Чи Цина по волосам и ответил:

— Не сержусь. И никогда не буду на тебя сердиться. Так что... теперь ты готов рассказать мне, о чём задумался за ужином?

Чи Цин не знал, что сказать.

Что он и есть тот выживший в давнем похищении, которое все только что обсуждали за столом? И что он начал слышать чужие мысли после того, как очнулся в больнице, спасшись из лап похитителя?

Он не представлял, с чего начать. Но, кажется, он ни разу так и не объяснил Се Линю причину своих способностей.

— Я думал о своём секрете, — начал он наконец. — Я никому о нём не рассказывал. Ты первый. Будешь слушать?  

***

Церковь после пожара превратилась в почерневшие руины. Наступила ночь, но мимо всё равно проходил какой-то прохожий, который, увидев тёмные очертания сгоревшего здания, невольно замедлил шаг.

— Как тут всё сгорело... — с сожалением вздохнул он.

И вдруг совершенно неожиданно для себя услышал за спиной ответ:

— Да, очень жаль...

Прохожий обернулся. И увидел на зелёном тротуаре возле дороги лавочку с вырезанными в форме цветов подлокотниками. На ней обычно отдыхали люди, уставшие от прогулки по парку неподалёку.

Было темно, да и лавочка стояла в тени деревьев, так что почти не представлялось возможным разглядеть сидящего на ней. Только услышав голос, мужчина вообще заметил, что там кто-то есть.

Без тени испуга прохожий отозвался:

— Жаль, не то слово.

Они почему-то завели разговор.

— Вы часто сюда приходили? — спросил прохожий.

— Изредка, — ответил незнакомец, — по настроению.

Прохожий не очень понял, что значит это «изредка».

— Уже стемнело, — продолжил незнакомец. Глазами ядовитой змеи глядя на прохожего, он задал неожиданный вопрос: — Вы далеко отсюда живёте?

Прохожий, сам не понимая, почему, ощутил холодок по спине. Как будто к нему привязалось что-то очень нехорошее.

— Минутах в тридцати... А что?

Незнакомец усмехнулся. На пртяжении всей беседы он держал руки в карманах, но теперь наконец вынул на свет, и прохожий успел заметить металлический блеск.

— Так далеко... Думаю, вам можно уже и не возвращаться.  

***

Часы пробили полночь. Се Линь пристроил подбородок на макушке Чи Цина, волосы которого немного растрепались после сушки феном, а глаза были темнее ночи. Не мигая, он уставился на ворот рубашки Се Линя перед глазами. И наконец заговорил:

— Однажды я... был участником происшествия. Десять лет назад.

— Десять лет назад и я был участником одного происшествия, — произнёс Се Линь.

Он вовсе не удивился данному факту. Участие в различных происшествиях стало для них обоих обыденностью. И даже сейчас они тем или иным способом наталкивались на те или иные происшествия. Или лучше сказать, они бы не стали теми, кем стали, ни разу не соприкоснувшись с преступлениями.

— И кстати, — добавил Се Линь. — Это тоже мой секрет, о котором я никому не рассказывал. Будешь слушать?

Они лежали на кровати, обнявшись, как будто собирались спать.

Ночь сегодня была такая же, как после раскрытия последнего дела; чувство интимности и опасности наполняло всё вокруг, но теперь они становились ближе друг к другу в ином смысле.

Сначала Се Линь даже успевал шутить:

— Ого, так тебя тоже похищали? Какое совпадение, что наши похищения случились в одно и то же время.

Но когда из уст Чи Цина прозвучала знакомая дата, рука Се Линя, которой он гладил возлюбленного по голове, вдруг застыла. И в тот же миг Чи Цин тоже замер.

Одновременно мужчины произнесли две разные фразы:

— Это ведь... пароль от твоей двери.

— Так вот почему... ты так отреагировал на пароль от моей двери.

Они оба не были идиотами. И множество признаков теперь указывало на самый поразительный и самый невообразимый факт.

***

Десять лет назад.

Все похищенные дети были разделены на пары и заперты в разных камерах без окон, похожих на бетонные гробы: только дверь и железная цепь, а под дверью — поднос для еды и таз для справления нужды.

«Тот человек» каждый день начинал обход с другого конца коридора, держа в руке длинную цепь. Проходя мимо камер по обеим сторонам коридора, он иногда останавливался и случайным образом выбирал камеру для осмотра.

Вначале дети ещё хоть как-то сохраняли самообладание, но со временем, проведённым в замкнутом пространстве, у некоторых начинали сдавать нервы. Кто-то закричал, и крик этот походил на тонкий свист пара, вырывающегося из носика кипящего чайника.

Похититель, подобный демону во плоти, вдруг остановился:

— Кто это кричал?

— Не кричи! Тихо! — дрожащим голосом взмолился сосед закричавшего мальчика. — Нельзя, чтобы он услышал! Иначе он придёт!

Потом крик превратился в мычание, как будто бедняге зажали рот. Но всё же окончательно заглушить его не вышло.

— Кто это у нас такой непослушный?

Уже удалившиеся шаги вновь стали приближаться. Эхо шагов в коридоре звучало очень громко, перемежаясь со звяканием цепи по бетонному полу.

Шаги застыли у одной из дверей. Похититель толкнул железную дверь и, заглядывая жутким лицом в небольшой проём, угрожающе проговорил:

— Это вы?

Чи Цин сидел в углу напротив двери, спиной к стене, глядя перед собой. Это было самое безопасное положение. Но именно поэтому он никак не мог избежать взгляда похитителя.

Черты лица преступника, собравшись вместе, составляли страшную картину: глаза навыкате, слишком яркие белки, лицо испещрено шрамами, а из-за того, что этот человек вообще редко показывался на людях, его волосы сейчас спутались и растрепались, да и щетина очень сильно отросла.

Увидев Чи Цина, он жутковато усмехнулся:

— А ну-ка, покричи.

Разве мог подросток не испугаться? Он так боялся, что ногти впились в ладони. Однако, сохраняя невозмутимое выражение лица, он без тени эмоций подчинился:

— А-а-а.

Мужчина, некоторое время пристально посмотрев на него, выпрямился и покачал головой.

— Это не ты. — И пошёл дальше.

В те страшные дни, о которых Чи Цин вспоминал сейчас крайне редко, в безграничной тьме, в камерах, куда не проникал солнечный свет... Выходит, они уже тогда встречались, разделённые только бетонной стеной в темноте.