Время

— Автобус? С чего вдруг начальство велело проверять автобусы?

На следующий день Цзи Минжуй сидел на рабочем месте и разминал виски.

После выпитого накануне с утра кружилась голова. А только переступив порог участка, он увидел картину самой рабочей на свете суеты. Су Сяолань вместо приветствия швырнула в него флешкой:

— Эти записи с камер наблюдения на тебе. Высматривай подозрительных пассажиров маршрута, который проходил вот здесь. Ищем человека в кепке, скрытного и подозрительного.

— Что у вас тут произошло? — буркнул Цзи Минжуй. — С чего мы вдруг занялись автобусами?

Су Сяолань припомнила, что им сказал Бинь-гэ, который и передал это задание от начальства сверху:

— Кажется, это грабитель банка... Возможно, он скрылся именно на автобусе.

Грабитель банка?

Но вызова об ограблении не поступало.

Цзи Минжуй с кучей вопросов в голове приступил к просмотру записей.

На флешке оказалось несколько сотен файлов, объём работы серьёзный: для проведения первичного отбора сначала требовалось отсмотреть каждый ролик.

Проработав около половины, Цзи Минжуй открыл следующую запись, на которой обнаружил уже знакомый автобус... под номером 714.

Автобус быстро поехал дальше, номер мелькнул перед камерой всего на пару секунд.

Но Цзи Минжуй, поставив запись на паузу, вспомнил, что видел этот автобус вчера, когда курил возле ритуального зала.

С самого начала до этого момента Цзи Минжую пришлось пересмотреть огромное количество автобусов. Они часто повторялись, просто рейсы были разные. Каждый начинал работать с самого утра, а за весь день один такой автобус совершал несколько рейсов.

Су Сяолань задрала голову, чтобы закапать капли в глаза, потом решила сделать перерыв, но тут увидела, что Цзи Минжуй сидит у экрана неподвижно, будто застыл.

— Ты чего? В глазах рябит?

Цзи Минжуй только что записывал номера всех автобусов, которые попадались на экране. Быстро свернув видео, он открыл маршрутную карту города. А сейчас смотрел на несколько маршрутов, включая 714й, наложенных друг на друга. Он очень скоро нашёл на карте точку, где все эти маршруты пересекались.

И это был... ритуальный зал.

***

Глубокой ночью.

Двое мужчин, которые на данный момент не могли появляться открыто при свете дня, надев маски и капюшоны, вышли в ближайший магазин за продуктами.

В подобных магазинчиках обычно не работали камеры, а ночью продавцы настолько хотели спать, что даже двое полностью замотанных в одежду людей не привлекали особого внимания.

— Добро пожаловать... — зевнув, дежурно поприветствовала девушка за кассой.

Се Линь старался даже не разговаривать, чтобы себя не выдать. Он прошёл в отдел со снеками и указал на конфеты, безмолвно спрашивая: будешь?

Чи Цин надел перчатку лишь на одну руку, а другой старался держаться за руку Се Линя, не отпуская.

Тот тихо спросил:

— Интересно, почему ты стал ко мне липнуть?

Голос Чи Цина из-под маски слышался приглушённым:

— Я с таким трудом тебя нашёл.

Со времени их воссоединения Чи Цин и правда старался от него не отходить.

Иногда, если Се Линь ночью вставал, Чи Цин сквозь сон хватал его за руку:

— Ты куда?

— Я сейчас вернусь, — терпеливо успокаивал его Се Линь.

— Я с тобой.

— В туалет тоже со мной пойдёшь?

Чи Цин сквозь сон утвердительно хмыкал.

— Теперь ты будешь видеть меня каждый день, — Се Линь взял пакетик конфет, вспомнил времена, когда они только познакомились, и про себя усмехнулся. — А ведь сначала кое-кто даже прикасаться к себе не давал.

— Тогда мы были незнакомы.

Когда они с покупками вернулись в квартиру, Се Линь поставил пакет на стол и заметил, что Чи Цин всё ещё держит его за руку.

— Я хотел принять душ. — Потом качнул рукой, которую держал Чи Цин. — Ты собрался со мной мыться?

— Мойся, только быстро, — нехотя Чи Цин отпустил его.

Се Линь закрыл дверь ванной комнаты и начал раздеваться, но вдруг застыл, подумав об одной странной детали. 

Какую фразу сказал ему Чи Цин, когда вернулся со своих похорон?

Он вспомнил, что в тот день стоял и курил, а Чи Цин, переступив порог, спросил:

— Почему не спишь? Проснулся от шума?

Теперь эта фраза, подобно беззвучному грому, эхом прогремела в его голове.

В тот день в доме было тихо, никакого шума. На первом этаже жила семья с ребёнком, но в тот день он спокойно делал домашнюю работу. На втором жил мужчина, но он обычно целыми днями сидел в своей квартире и никого не беспокоил.

Ничто не производило шум, от которого Се Линь мог бы проснуться.

Так почему Чи Цин так выразился?

Почему ему самому казалось, что в доме... шумно?

В его памяти мелькнула картинка с бокалом алкогольного коктейля, который они потом разбили и подожгли. Се Линь невольно задумался, а перед тем как бокал упал на пол, в нём оставался тот же объём напитка, что и перед подачей Чи Цину?

С такими мыслями Се Линь открыл дверь ванной.

Чи Цин съёжился на диване в позе эмбриона, одной рукой закрывая ухо. Эта поза так и кричала: шумно.

В этот раз он не брал с собой лишней одежды, а сейчас и вовсе надел только постиранный белый свитер Се Линя. В белом цвете он казался хрупким и слабым. Даже прилагая все усилия, всё равно держался с большим трудом.

Заслышав шорох, Чи Цин убрал руку от уха, но было поздно. При виде лица Се Линя он застыл, явно чувствуя себя виноватым (что случалось довольно редко), на мгновение замешкался, не зная, что сказать. Затем осторожно проговорил:

— У меня... голова болит.

Се Линь был так сердит, что чуть не рассмеялся.

— Голова болит?

— Я же промок тогда, — добавил Чи Цин. — Вот и простыл.

Се Линь с трудом сдержал порыв хорошенько наподдать этому больному. Он подошёл, сам закрыл ухо Чи Цина ладонью и спросил:

— Сколько ты выпил?

— Один глоток, — ответил тот, поджав губы.

Се Линь сразу его раскусил.

— Честно признайся.

— Много.

Се Линь не стал допытываться, зачем он это сделал. Ответ и так лежал на поверхности. «Святой отец» наверняка был где-то поблизости, поэтому Чи Цин надеялся что-то услышать, вдруг тот появится в сфере его досягаемости...

Но вопрос всё же прозвучал, только немного другой:

— И ты не боялся, что будет шумно?

Как никто другой, Се Линь знал, насколько Чи Цину ненавистны эти голоса. Они окружали его со всех сторон, подобно речной воде тем вечером. Не давая ни секунды на передышку.

— Боялся. Но ещё больше я боялся, что ты не вернёшься ко мне. Ты должен находится среди людей, в обществе, при свете дня. А не как сейчас, прятаться во тьме.

Се Линь на миг застыл.

Он не должен жить так, как им приходится жить сейчас.

Поэтому Чи Цин тем вечером, прежде чем начать их импровизированный спектакль, без тени сомнения выпил почти полстакана коктейля.

Он сам не знал, что с ним будет после такого количества алкоголя. Наверняка эти голоса опять не дадут ему спать. Но всё же... он выпил.

……

После этого бар заполнился голосами. Бесчисленные искажённые голоса взорвались у него в голове.

Се Линь ощутил, как в горле немного пересохло. Он с трудом высказал ещё одну деталь, которую раньше не заметил:

— Значит ты поехал на похороны не для того, чтобы поглазеть; ты предположил, что он может там показаться, и хотел услышать его голос. Так? — Се Линь присел возле дивана, чтобы поравняться взглядом с Чи Цином, и второй рукой закрыл ему другое ухо. — Что ты услышал?

— Очень много голосов, — припомнил Чи Цин. — В баре было слишком много людей. Не могу быть уверен, но всё же один голос показался мне подозрительным. И на похоронах я его тоже услышал.

— Что он сказал?

Медленно закрыв глаза, Чи Цин вернулся в памяти в тот день. Среди множества голосов он услышал хрипловатый тембр, он выловил его из потока остальных, потому что другие разговаривали, а он смеялся.

[Ха...]

Может быть, сработала необъяснимая интуиция или чутьё на неадекватов, но Чи Цин, услышав этот смешок, застыл, будто укушенный ядовитой змеёй.

Затем услышал следующую фразу.

[Он... та... ой... же... я].

[Мы одинаковые].

Голоса сливались воедино, слишком много, слишком шумно.

В итоге Чи Цин не услышал ничего дельного.

Он всё ещё не понимал, что хочет сказать «святой отец». И как его искать только по этим двум фразам.

В день похорон Чи Цин, стоя напротив ритуального зала под зонтом, скрывающим лицо, услышал также множество голосов. Они доносились из зала, с улицы, из проезжающих мимо машин.

[Кто это? Такой молодой, как жаль...]

[В прошлую нашу встречу он ещё был жив... Кто же знал, что судьба так повернётся...]

[Ох, соболезную...]

[……]

Но среди них тоже был тот хриплый голос из бара.

Он с безразличием произнёс: [Фу, ну и скука].

[Легко отделался. Я бы ещё с тобой поиграл].

Но голос этот появился на пару мгновений, как будто просто прошёл мимо.

Только позднее Чи Цин понял, почему. Потому что его обладатель сидел в автобусе.

Немного расстроенно он заключил:

— Больше я ничего не услышал.

Здесь Се Линь чуть сильнее прижал ладони к его ушам, а его глаза вдруг сделались задумчиво серьёзными.

— Нет, кое-что ты услышал.

— Услышал?

Что он услышал?

— Время, — ответил Се Линь. — Время, когда он там появился. — Затем продолжил: — Так мы сможем узнать, на каком рейсе и на каком номере он ехал. Помнишь, во сколько это случилось?

Чи Цин резко поднял на него глаза.

Всё это время его мучил непрекращающийся поток голосов, скорость обдумывания вопросов уменьшилась, да и человеку свойственно ошибаться. Он мог слышать, поэтому сильнее был сосредоточен на содержании услышанного.

Он думал только о том, ЧТО услышит.

О чём думает «святой отец», кто он такой, где он...

Но забыл о том, КОГДА это услышано.

О времени появления голоса.

— Необязательно называть точно, хотя бы примерно, — сказал Се Линь. — Попытайся вспомнить, может быть, когда ты его услышал, случилось что-то ещё?

Чи Цин старательно перемотал память назад. В тот день шёл дождь, капли били по зонту, отовсюду звучали сигналы автомобилей.