Мертвец

Если Z потребовал, чтобы Се Линь убил Чи Цина, значит, надо выполнить требование.

Если играть, то по-настоящему.

Когда он это сказал, зрачки Се Линя неподконтрольно расширились, словно говоря «Ты с ума сошёл?» 

Чи Цин стоял спиной к реке; ветер бросал брызги на берег, они падали снова; темнота воды и ночи будто обнимала их. Но всё же не могла сравниться с чернотой его глаз.

Чи Цин повторил:

— Убей меня.

Се Линь мог врезаться на своей машине в чужую, не моргнув глазом. Он не побоялся стать «убийцей», за которым охотится весь мир. Он даже без тени сомнения предложил вонзить нож в своё тело. Но сейчас остриё указывало не на него.

В конце концов Чи Цин, когда никто не мог этого увидеть, схватился за рукоять и резко приложил усилие, пока Се Линь ещё ничего не успел предпринять...

Той ночью река была стремительной...

Он упал в воду, которая тут же окрасилась тёмным цветом крови. Вскоре даже кровь исчезла в брызгах волн.

***

Чи Цин вышел из машины в километре от того места, где начальник полиции организовал новое убежище для Се Линя. Держа зонт, он прошёл по старому узкому переулку, остановился у одного из домов, убрал зонт и шаг за шагом поднялся по цементной лестнице, грубой и местами развалившейся.

По пути наверх он слышал ругань родителя на ребёнка, не выполнившего домашнее задание. Ещё выше мужчина, у которого провалился бизнес, заливал горе алкоголем.

Чи Цин добрался до шестого этажа и вынул из кармана ключ.

Никто не обращал внимания на двоих подозрительных мужчин, поселившихся здесь.

Се Линь спал очень крепко, только когда он в полудрёме потянулся рукой и пошарил по простыне, заметил, что рядом никого. И сразу встал с постели.

Когда Чи Цин вернулся, Се Линь курил сигарету, но сразу потушил, чтобы тот не учуял дым.

Тот не любил запах табака. Он постоял немного у порога, пока дым не рассеялся, и вошёл в комнату.

— Почему не спишь? Проснулся от шума?

Вместо ответа Се Линь сощурился:

— Куда ты ходил? Не больно?

— Посмотреть на похороны, — пристрастия Чи Цина по-прежнему оставались довольно странными. — Не больно.

«Посмотреть на похороны»... Се Линь не знал, как охарактеризовать это увлечение.

— И зачем ты на них смотрел?

Подумав, Чи Цин ответил честно:

— Всё-таки, когда умрёшь по-настоящему, уже такого не увидишь.

Да, тут не поспоришь.

Внимательно осмотрев его рану и убедившись, что она не открылась, Се Линь перестал ворчать.

Чи Цин, уверенный, что им следует побольше общаться, да и чувствующий себя виноватым за то, что ушёл, ничего не сказав, решил поделиться увиденным сегодня:

— Знаешь, гроб был довольно неплохой.

— ……

— И фотография посмертная получилась симпатично. Правда, если я не ошибаюсь, это я ещё в университете снялся на документы. Ну да ладно, я не против, что её выставили в ритуальном зале.

— …………

— Венки были очень красивые. Хорошо, если бы народу пришло поменьше, — Чи Цин начал прямо-таки критически оценивать собственные похороны. — Некоторые меня вообще не знали, зачем они пришли?

Вздохнув, Се Линь прижал Чи Цина к себе, стараясь не задевать рану.

— Ты так внимательно всё рассмотрел, чтобы написать доклад на тему своих похорон?

Теперь Чи Цин мог не только написать доклад, он мог на своём опыте познать, что это за чувство, когда люди приходят почтить твою память.

Личные вещи Чи Цина, включая его телефон, привезли люди главного управления. На этот раз им дали убежище в более приемлемых условиях. Стоило только Чи Цину включить телефон, и значок мессенджера, который почти всегда тихонько висел на экране и не отсвечивал, загорелся кричащей красной плашкой 99+.

Кто только не прислал ему сообщение.

Некоторых он вообще давным-давно забыл за ненадобностью, но и они, молчавшие столько времени, писали:

«Твоя улыбка навсегда останется в моём сердце».

Се Линь заглянул ему через плечо:

— Кто это пишет? Ты ему улыбался?

Чи Цин сам не помнил отправителя, однако в себе он был совершенно уверен:

— Это невозможно.

«Кто-то умирает, но остаётся жить. А кто-то живёт, но остаётся мёртвым. Ассистент Чи, мы вас никогда не забудем».

Се Линь опять бросил взгляд на экран и пробормотал:

— Провидец.

Ему случайно удалось, не зная всей правды, угадать, как в действительности обстоят дела.

Чи Цин без всякого выражения на лице пролистал сообщения от незнакомцев, пока наконец не нашёл знакомое имя.

У Чжи, который до сих пор находился в храме, написал: «Вот так непредсказуема жизнь... Помню, когда мы впервые встретились в баре, я ещё подумал, что ты не похож на живого человека... Но кто ж знал, что всё так обернётся? Эх, сразу потерял двоих друзей... Покойся с миром».

Все писали по паре фраз.

Но больше всего сообщений пришло от Цзи Минжуя.

Сначала он написал:

«Мне это снится, да?»

Затем, через полчаса:

«Когда проснусь, ответь мне».

И так по несколько слов. Никаких сантиментов, ничего.

Но Чи Цин долго смотрел на эти сообщения. Он вернулся в памяти на много лет назад.

Они уже так давно знакомы с Цзи Минжуем... В самом начале Чи Цин не собирался с ним дружить, наоборот, считал его приставучим и шумным. Но этот парень постоянно гнался за справедливостью. Если что-то случалось, он считал своим долгом рассказать Чи Цину.

Как-то раз на большой перемене Цзи Минжуй наклонился над его партой со словами:

— Эй, слышал, что вчера натворил наш бегун?

— Не хочу знать.

— Он где-то подслушал, что сегодня в столовой дают куриные ноги, но всем не достанется, — не унимался Цзи Минжуй, — поэтому он пробежал до столовой, как будто это забег на пятьсот метров! Нас отпустили позже на пару минут, а он всё равно прибежал в столовку первым!

— Ага, и какое мне до этого... Какое мне дело?

— Но сегодня не было никаких куриных ножек! Ха-ха-ха-ха-ха!

— ……

Чи Цин записывал задачку, и чуть не сломал карандаш от тупости этой истории про бегуна, куриные ноги и столовую.

Тогда ему это всё казалось полной ерундой. Но почему он так хорошо это запомнил?

Картинка в памяти сменилась на ритуальный зал. Он вдруг почувствовал, что эта чёрно-белая церемония вовсе не ощущалась «холодной», после «смерти» он чувствовал не «холод», а «тепло».

Чи Цин продолжил читать.

На следующий день Цзи Минжуй, видимо, проснулся. Поспал всего пять часов, явно не выспался.

А придя в себя, понял, что всё ещё лежит на больничной койке, и всё это не сон. И значит, придётся смириться с новостью о смерти лучшего друга.

«Знаешь, честно говоря, иногда ты так бесил».

«Когда нас распределили в одну группу, я слышал о тебе от других ребят, что ты неадекватный. Все предупреждали, чтобы я с тобой не общался».

«Но моя мама была учительницей, так я узнал, что случилось у тебя в семье. И я подумал, ну ясно, после такого сложно оставаться нормальным».

«Потом я заметил, что ты вообще-то парень неплохой, да ты, наверное, и сам не замечал. Я это пишу не потому, что тебя уже нет, просто я действительно так считал».

«Я ещё столько не успел тебе сказать. Однажды меня вызвал учитель и спросил, списывали ли мы друг у друга. Я сказал, что нет, а на самом деле списал у тебя... Потом я решил, что ты в паре мест ошибся, и исправил, а оказалось, что это я ошибся».

«И ещё тогда, помнишь...»

……

Он присылал сообщения одно за другим, это всё были их общие воспоминания, с самого первого дня знакомства.

Но ответа на эти сообщения он уже не получит.

— Так много написал? Что сказал? — Се Линю стало любопытно.

— Вспоминает прошлое, — ответил Чи Цин, дочитав до конца. — Сейчас он на втором семестре второго класса.

Похороны завершились, и скорбящий по другу Цзи Минжуй пригласил всех, кто помогал в организации, на ужин. Сам он молча пил. Вообще он очень редко выпивал, с тех пор, как начал работать в полиции. А даже если пил, то немного — боялся, что если опьянеет, это помешает работе.

Но сегодня он не мог остановиться, всё пил и пил, стакан за стаканом.

Полупьяный, он вынул телефон и хотел позвонить Чи Цину, но так и не смог нажать кнопку вызова.

Потом он открыл диалог с Чи Цином и, с трудом набирая слова, написал: «Се Линь сумасшедший. Он убийца. Он даже тебя убил, потому что ты его нашёл». Но в итоге он решил не пачкать историю их переписки упоминанием этого человека. «Я ходил в морг, посмотреть на тебя. Ты всегда говорил, что тебе там нравится. Теперь ты наконец лежишь в тишине».

Чи Цина тронули слова Цзи Минжуя, и это чувство, которое он крайне редко испытывал, никак не отпускало его сердце.

Да, ему нравилось в морге. Но не до такой же степени, чтобы там жить...

Бип-бип.

В маленькой гостиной подал сигнал стоящий на письменном столе компьютер — пришло оповещение о новом сообщении.

Они оба знали, что это значит: «святой отец» напомнил о себе.

Сначала Z прислал фотографию. Затем написал: «Ты не ходил посмотреть на похороны своего друга?»

Чи Цин, который только что пережил первые в своей жизни похороны, с каменным лицом встал у компьютера.

Z: «Ха-ха, я слышал, ему камнями всё лицо разодрало, вот невезуха».

Глядя на экран, Се Линь напечатал одной рукой: «Правда?»

Словно испытывал полнейшее безразличие.

Z: «Тебе следовало бы проводить его».

L: «Я не мог там появиться».

Z: «Что тут сложного? Знаешь, как я сделал это фото?»

L: ?

Z: «Есть один способ. Не привлекаешь внимания и на камеры не попадаешь».

Z: «Ищешь автобус, который идёт по нужной улице, садишься к окну и едешь мимо. Проще простого! На дорогах столько машин, что тебя никто не заметит».

Се Линь и Чи Цин переглянулись, увидев в глазах друг друга немой вопрос.

Автобус?

Тем временем Цзи Минжуй вышел проветриться от выпитого. Опершись о дверной проём, он прикурил сигарету, а когда поднял голову, увидел напротив ритуального зала остановку. К ней медленно подъехал автобус номер 714, двери открылись, на тротуар высыпали пассажиры.

Цзи Минжуй выдохнул сигаретный дым. Остановка находилась довольно далеко, но даже так он видел, что автобус полупустой, половина народу вышла, но кто-то ещё ехал дальше. С его угла обзора он мог разглядеть только силуэты и вскоре отвёл глаза.

Затем дверь автобуса закрылась, и он направился дальше по маршруту.

Z был в сети совсем недолго, его аватарка снова погасла.

Но перед тем как выйти, он написал: «Давай встретимся».

Не дожидаясь вопросов, он отправил ещё сообщение.

Z: «Сможешь меня найти?»