Уши

Цзи Минжуй прислал сообщение: «Ну как?»

Чи Цин: «Что — ну как?»

Цзи Минжуй: «Я спрашиваю, как твоя новая квартира. Ты, наверное, уже перевёз вещи?»

«У кумира Цзян Юя была пустая квартира, он как раз горевал, что никак не может её сдать. Я только услышал, сразу понял — это знак судьбы, и посоветовал ему побыстрее поговорить с тобой. Видишь, как удачно сложилось? Ты снимаешь, он сдаёт».

Чи Цин, конечно, и раньше очень часто хотел порвать с Цзи Минжуем, по разным причинам. Но ещё никогда он не был настроен настолько серьёзно.

Он снял перчатку и напечатал:

«Сколько лет мы знакомы?»

Цзи Минжуй: «Уже очень давно, со старшей школы...»

Бледная рука на мгновение застыла в воздухе, но продолжила печатать:

«Мне кажется, нашу дружбу на этом можно закончить».

Цзи Минжуй: «?»

Опирающийся на дверной проём Се Линь, глядя на Чи Цина, спросил:

— Помощь нужна? У меня тут порция завтрака ещё на одного человека, зайдёшь?

Чи Цин убрал телефон.

— Ты не сказал, что сосед напротив и есть ты.

Се Линь, похоже, заранее просчитал его реакцию, и, не испытав и капли неловкости, честно ответил:

— Если бы я сказал правду, ты бы снял квартиру?

— Нет.

— Ну вот видишь.

Чи Цин не нашёл, что на это сказать.

— В нашем бизнесе, — продолжал Се Линь, — чтобы достичь цели, иногда приходится принимать необходимые меры. К тому же, я ведь не обманул тебя. Сосед напротив действительно неплохой парень. А хорошие соседи лучше дальних родственников — мало ли, какая тебе понадобится помощь.

Чи Цин припомнил слова Цзи Минжуя о том, что, вроде бы, раньше семья Се Линя занималась бизнесом. Только сам Се Линь, кажется, не питал к семейному делу интереса и поручил всё специально нанятым работникам. Обычно он просто с беспечным видом водит свою дорогущую машину, иногда заглядывает к психотерапевту, а ещё ему нравится прогуливаться по местам совершения преступлений.

Доктор У велел Чи Цину побольше общаться с людьми.

Но ведь между людьми и психами существует значительная разница.

Психи не считаются нормальными людьми. Принимая во внимание его болезнь, лучше всё-таки не сближаться с психами.

— Даже не думай стучаться ко мне. Мне не нужны соседи. Хороший сосед должен вести себя как мертвец. — Сейчас ему не требовалось касаться кого-то, чтобы услышать внутренний голос, но по привычке Чи Цин всё же надел перчатку. — Иначе я серьёзно задумаюсь о расторжении договора.

Грузчики как раз занесли в квартиру последнюю коробку и ушли. Чи Цин, перед тем как захлопнуть дверь, бросил:

— Завтрак можешь доесть сам.

Оглядев стоящие вокруг коробки и технику, которые только что везли в грязном кузове грузовика, а потом трогали другие люди, Чи Цин снял чёрные перчатки и надел другие — медицинские латексные, после чего достал приготовленный заранее антисептик.

Вот только в бутылке осталось совсем немного, Чи Цин потряс её и понял, что для полноценной уборки это всё равно что пустая бутылка. Пришлось искать в интернете ближайший магазин бытовой химии.

Жилой комплекс оказался довольно тихим, но это означало и то, что он располагался достаточно далеко от необходимых инфраструктур. А в списке доставляемых товаров по интернету не оказалось антисептика.

Чи Цин смирился — придётся всё же выйти из дома.

Навигатор на телефоне показал, что ближайший крупный магазин всякой всячины находится в паре километров, а рядом с ним — баня.

***

Цзи Минжуй так и не добился ответа от Чи Цина. Офицер как раз занимался поиском Чжоу Бохао. Это было его первое дело об убийстве, и хотя он не участвовал в нём полноценно, всё равно подошёл к выполнению своих обязанностей со всей ответственностью.

Отложив телефон, он взял стакан лапши быстрого приготовления и принялся за еду, сидя у себя в машине. Попутно изучал личное дело Чжоу Бохао.

— Так он местный? А его новая девушка вчера сказала на допросе, что он отправился в Сяцзин. То-то мне это показалось странным.

Новая девушка Чжоу Бохао была подругой жертвы.

Накануне её целый день допрашивали, и сначала она утверждала, что ничего не знает.

— Мы уже расстались. Вообще, когда мы только начали встречаться, мне было совестно перед Чжэньчжэнь...

— Из-за того, что вы увели её парня?

— Я долго сомневалась, — опустив голову, рассказала девушка. — Тогда я только приехала в Хуанань, никого тут не знала и с городом была незнакома. На работе как-то всё навалилось, а он сказал, что раз я подруга Чжэньчжэнь, то он будет обо мне заботиться. Вот я и не удержалась.

— Вы не знаете, куда он мог поехать? Значит, когда вы вчера в пять утра говорили с ним по телефону, вы оба... просто молчали в трубку? Целых пятнадцать минут? А вы молчунья.

Цзи Минжуй посмотрел через окно машины на поток идущих по своим делам людей и перекрёстки дорог, по которым лился непрекращающийся поток людей, марширующих по своим делам, и вздохнул:

— Так куда же он мог отправиться...

***

— Подозреваемый до сих пор не найден, — У Чжибинь стоял у окна кабинета и говорил по телефону с Се Линем.

Тот, сидя дома перед двумя порциями завтрака, придвинул к себе одну и, будто обсуждая бытовые дела, сказал У Чжибиню:

— Если человек в подобной ситуации вынужден скрываться, он выберет либо город, где хорошо ориентируется, либо ближайший ко времени побега рейс. Но наш случай не соответствует ни одному из этих критериев. У него нет знакомых в Сяцзине, а до ближайшего рейса туда в ночь убийства оставалось ещё целых сорок пять часов.

— Хочешь сказать...

Разделяя кусочки тоста, Се Линь высказал своё предположение:

— Думаю, отговорку про Сяцзин они придумали вместе. Он никуда не уехал. Чем сильнее паника, тем меньше человек стремится покидать свою психологическую зону комфорта. Только оставаясь в знакомой обстановке, можно узнать, в каких отелях не нужно предъявлять документы, где можно бесплатно переночевать. А незнакомая обстановка только прибавит трудностей. Поэтому, если он не уехал, думаю, он появится в месте, где можно переночевать, но при этом «не раскрыть себя». Интернет-бары, клубы карточных игр, интим-салоны. — Се Линь взял завтрак и вышел на балкон. Погода была прекрасная, солнце осветило его, окрасив кожу тёплым сиянием. Но сейчас он переключился на образ мыслей подозреваемого, и солнце, падая с одной стороны, всё же погружало другую половину его лица в тень. Он сощурился и добавил: — Или, возможно... баня.

***

— Куда же он подевался...

Цзи Минжуй как раз думал над этим, когда кто-то постучал в окно машины.

Су Сяолань, держа одной рукой только что купленные булочки, другой сунула в карман телефон и, пока Цзи Минжуй опускал стекло, сказала:

— Бинь-гэ велел сузить область поиска. Поищем в интернет-барах и банях в округе. В общем, прорабатываем все места, где можно переночевать без предъявления документов.

***

Магазин, в который отправился Чи Цин, оказался супермаркетом средних размеров. Внутри было очень просторно, вся площадь разделена на несколько отделов. Соседняя баня, в отличие от супермаркета, где недостатка посетителей не наблюдалось, днём явно пустовала, даже табличка, довольно безвкусная, не горела, а в воротах можно было ставить сети для птиц.

Зато в супермаркете народу набралось столько, что в голове Чи Цина как будто кто-то резко прибавил звук — ему в уши хлынули, перегоняя друг друга, голоса, похожие на ропот нечистой силы.

— Ой, берите вот это! — вещала продавщица в возрасте. — Импортное, я дома только таким и пользуюсь.

— Ого, хорошее? — спрашивал её кто-то.

[Пф, строит из себя богачку. Только и болтает, что вся её семья пользуется импортными средствами. Думает, будто никто не знает, что они едва сводят концы с концами].

Рядом стояла молодая пара, мужчина и женщина, и кто-то крикнул им издалека:

— Как давно я вас не видел, вышли прогуляться за продуктами? Так завидую тебе, дружище: пока ты трудишься в поте лица, жёнушка присматривает за домом.

— Ну, если завидуешь, поскорее найди себе кого-нибудь.

[Да чему тут завидовать? Она уже не так хорошо выглядит, как раньше, только и разговоров, что о каких-то бытовых делах. Если бы не ребёнок... С ней становится всё скучнее жить].

Чи Цин подтянул повыше молнию куртки, застрявшей в районе ключиц, и сделал вид, что ничего не слышит. Вздохнул и направился дальше.

Голоса по мере приближения делались громче, по мере отдаления — тише, а потом следом возникал ещё чей-то голос.

— Мама, мама! — этот был звонким и чистым.

В конце зала находился отдел со снеками и вкусняшками. Девчушка в имбирно-жёлтом платьице подпрыгивала у прилавка, но никак не могла достать желешку, лежащую наверху.

Её мать с кем-то разговаривала, ей было не до проблем дочери.

— Поиграй пока сама, маме надо поговорить с тётей Ван.

[Но мне так хочется ту желешку с клубничным вкусом...]

Детский голос звучал жалобно и, пусть даже искажённый, немного обиженно. Казалось, девочка вот-вот расплачется.

Чи Цин даже не посмотрел на девочку ни разу, но всё же, проходя мимо прилавка, остановился, расслабил пальцы, вцепившиеся в застёжку на молнии, взял упаковку розового желе и положил на полку пониже.

Девочка сперва замерла, потом дотянулась пухленькой ручкой и схватила наконец желе, которое теперь лежало не так далеко.

Она успела увидеть только растрепавшуюся чёлку, закрывающую глаза, и мелькнувшие перед ней чёрные перчатки.

— Спасибо, гэгэ, — сказала девочка, прижимая желешку к себе.

— Не стоит, — Чи Цин направился дальше. — Я помог, потому что ты слишком шумела.

В сонме шелестящих вокруг голосов Чи Цин наконец отыскал полку с антисептиками и дезинфекторами, взял две бутылки, но когда уже расплачивался на кассе, услышал совсем рядом полицейский свисток, а после знакомый внутренний голос:

[В этой бане не требуют предъявлять удостоверение, надо всё обыскать. Когда поймаем его, ему конец. Я, Цзи Минжуй, сегодня из-под земли его достану].

Чи Цин был малость удивлён.

Цзи Минжуй бодро и уверенно хлопнул дверью машины, повернулся и увидел своего лучшего друга, который только что рассчитался на кассе и теперь стоял с пакетом у входа в баню.

Затем сзади подъехал чёрный Майбах. Притормозив, он остановился за машиной Цзи Минжуя, стекло медленно опустилось, и Се Линь, сегодня в чёрных очках, помахал им рукой.

— Вот так встреча. Все в сборе? Ну и слаженность!

Цзи Минжуй хотел сказать то же самое.

Он посмотрел на Чи Цина, затем на Се Линя, и подумал: почему в последнее время в таких подозрительных местах всегда появляетесь вы двое?

Вы что, специально каждый раз хотите затесаться в толпу подозреваемых?

Вы хоть понимаете, что оба ведёте себя подозрительнее любого подозреваемого?

— Вы... — начал Цзи Минжуй, — приехали вместе помыться?

Се Линь заглушил мотор и с усмешкой ответил:

— Я, в целом, не против. Только вот его надо спросить.

Чи Цин, приподняв пакет в руке, съязвил:

— Тебе такой вариант показался возможным? — Затем бросил обоим: — Чего вы на меня уставились? Не собираетесь ловить преступника?

— Собираемся, не сомневайся.

Се Линь направился следом за Цзи Минжуем. Но, минуя Чи Цина, остановился и, не коснувшись его, протянул руку и зацепил пакет, который тот держал.

— Раз ты здесь, пойдём с нами, я ведь ещё не рассказал тебе о том как тут всё расположено.

Мужчина, зацепившийся двумя пальцами за пакет... честно говоря, в его исполнении этот жест выглядел несколько легкомысленно.

Чи Цин сейчас стоял ближе к бане, чем к магазину, и некоторые голоса, которые он слышал раньше, стихли, зато ещё несколько пришли им на смену.

И вообще-то он уже собирался уйти, но тут выхватил из потока голосов один, звучащий взволнованно, даже нервно:

[Мать их... откуда здесь полицейские? Я ведь просто хотел с ней расстаться, убивать не собирался].

Перед внутренним взором Чи Цина вдруг возникло лицо девушки из бара и фраза о будущем, которое никогда уже не случится.

В итоге, претерпевая нагрузку на сознание, он не стал требовать от Се Линя убрать руку.

Баня, как и все остальные подобные заведения, занимала два этажа. На первом располагался большой зал и душевые, а также несколько саун. Только в этот час никто не приходил мыться, внутри было пусто. Слышалось только капанье воды из неплотно закрытых кранов, а на полу и стенах, на старой плитке кое-где виднелись разводы от тряпки.

— Никого, — Цзи Минжуй вышел, подняв шторку.

— В женской тоже пусто, — отчиталась Су Сяолань.

— Я посмотрю наверху, а вы возьмите фото и поспрашивайте работников.

Су Сяолань достала фотографию подозреваемого, но ещё ничего не успела сказать, как управляющий, который наблюдал за ними с той самой секунды, как они вошли, заговорил первым:

— У нас исключительно законная деятельность, никаких нарушений.

— Мы кое-кого ищем. Этот человек не появлялся у вас за последние несколько дней?

Бросив беглый взгляд на фото, управляющий ответил:

— Я не видел его. Допрос окончен? Пожалуйста, уходите.

Цзи Минжуй спустился со второго этажа и покачал головой.

Су Сяолань, получив сигнал, убрала фотографию.

— Мы предполагаем, что он замешан в преступлении... Если узнаете что-то об этом человеке, свяжитесь с нами.

Договорив, она заметила, что Се Линь и Чи Цин, оба, смотрят в другом направлении.

Они зашли с парадного входа, но не видели заднюю дверь. Однако, чем дальше Чи Цин шёл по залу, тем яснее слышал у себя в голове:

[Я не собирался её убивать...]

[Я не собирался...]

Он вдруг спросил:

— У вас тут есть другой выход?

Но управляющий даже не удостоил Чи Цина взглядом, от волнения все мысли из его головы улетучились.

— Нет, вы же видите, что нет. У нас только один главный вход.

Се Линь смотрел в сторону маленькой комнаты отдыха для работников бани, где стояло два ряда ячеек для хранения вещей, а посередине — стол и несколько пластиковых стульчиков.

— Завтрак на столе ещё не остыл, но он не тронут, просто не видно людей. Могу я узнать, куда они отошли?

Управляющий неловко замолчал.

Он вовсе не считал приглашение на работу в баню нескольких молодых и красивых девушек-массажисток чем-то противозаконным. Поэтому и хотел поскорее выпроводить незваных гостей. Ведь если они продолжат тут вынюхивать, проблем только прибавится...

Управляющий стоял за стойкой, а на стене за его спиной висел огромный жёлтый гобелен, тиснёный золотом, который походил на настоящую фреску.

Мужчина чуть повернулся, будто хотел закрыть гобелен собой, и ответил:

— Наверное, они вышли ненадолго... Эм. Это всё наши официальные работники.

Управляющий был так взволнован, что говорил слишком громко, и Чи Цин сначала не слышал его внутреннего голоса, но потом, когда тот замолчал, наконец кое-что уловил.

[Они ведь не поймут, что тайный проход за моей спиной...]

— Уважаемый, отойдите-ка в сторонку, — Се Линь тоже заметил тот гобелен. — И отодвиньте полог.

— Это всего лишь предмет интерьера, у нас такой стиль, под старину. За ним ничего не...

Но Се Линь не дал ему договорить — сам приподнял гобелен, за которым оказалась спрятана металлическая дверь. Управляющий только ахнул.

— Под старину? — приподнял бровь Се Линь.

— Если я скажу... что это мастер фэншуй сказал нам поставить здесь дверь, чтобы привлекать финансовые потоки, а на самом деле она не открывается... вы поверите?

Се Линь усмехнулся:

— Трудно сказать, ведь для начала мы должны попытаться её открыть. Но, к слову, ты с таким подвешенным языком зря тратишь свой талант на должности управляющего в бане.

Тайный ход вёл в переулок за баней, где возле серой стены из грубого камня столпились несколько девушек в коротких юбках. Зимой... Они не знали, что произошло внутри, и не ожидали, что кто-то откроет дверь, поэтому так и остались на своих местах, не шелохнувшись.

—Здесь только что был мужчина, так? — задал вопрос Цзи Минжуй.

Одна из девушек кивнула.

— Куда он побежал?

Та указала замёрзшим пальцем к выходу из переулка.

— Только что ушёл.

Чи Цин и Цзи Минжуй плохо ориентировались в этом районе, только Се Линь, который жил здесь много лет, услышав о беглеце, не стал спешить.

— Отсюда только две дороги. Далеко он не убежит.

— Хорошо, — поддержал Цзи Минжуй, — мы вчетвером разделимся.

***

Чжоу Бохао что было сил нёсся по улице в банной одежде — шортах и рубашке на голое тело и тапочках. В такое время года холодный ветер залетал прямо через широкий ворот до самого низа. Парень-то был уверен, что не оставил полиции никаких зацепок, и они никак не смогут найти его здесь. Но не подумал, что «не оставить никаких следов» — это уже само по себе неплохой след.

По сторонам улицы стояло немало торговых лотков, как на маленьком утреннем рынке.

Людей тут была целая толпа, и лоточники без остановки зазывали покупателей.

Но вдруг выбежавший из-за угла мужчина нарушил привычный порядок вещей. Не обращая внимания на людей и лавки перед ним, он просто понёсся вперёд, и, конечно же, вскоре с грохотом перевернул несколько ящиков с товаром, стоявших на небольшой тележке.

Цзи Минжуй быстро настиг беглеца:

— Стоять...

Тот думал только о том, как бы сбежать, и не замечал никого вокруг. И только собирался юркнуть в подъезд ближайшего дома, как вдруг столкнулся с прохожим.

— Чтоб тебя, — выругался беглец.

Но поскольку он смотрел под ноги, то разглядел того, с кем столкнулся, не сразу.

Се Линь, впрочем, не очень-то спешил ловить преступника. Он как будто просто вышел прогуляться.

— Остановись. Чем тратить силы зря, лучше расскажи честно, что случилось той ночью.

Чжоу Бохао тяжело дышал. От холода ему, наоборот, сделалось жарко, он попытался отступить, но Цзи Минжуй и Су Сяолань находились всего в одной улице от них. Он так вымотался за эти дни, что все эмоции, что копились в его душе, взорвались и хлынули наружу. Будто пойманный зверь, он сжал кулаки и с утробным рёвом ринулся на Чи Цина...

Видимо, решил, что через него будет легче всего прорваться, ведь именно Чи Цин заслонял путь к спасительной веранде.

Тот и глазом не моргнул, будто уже готовый принять удар, но кулак мужчины вдруг застыл в воздухе.

— Дерись со мной, если хочешь, — Се Линь схватил Чжоу Бохао за запястье всё с тем же видом доброжелательного переговорщика, даже вежливо улыбнулся, однако захват не ослабил ни на мгновение. — Но его не трогай.

Беглец попытался вырваться, но осознал, что не может пошевелить рукой.

— У этого досточтимого господина мизофобия, надо позаботиться о больном человеке.

Чи Цин хотел бы возразить, но возразить на это было нечего.

Ведь в ближнем бою у мизофобов и правда нет никаких преимуществ.

Пыль на месте происшествия вскоре улеглась, Цзи Минжуй подоспел на выручку, достал из заднего кармана наручники, и в три приёма придавил Чжоу Бохао, находившегося несколько дней в бегах, к стене. Затем надел на него наручники — щёлк, захлопнулся металлический замок.

Полицейский посмотрел на друга.

— Ты в порядке?

Находясь рядом с жилым домом, Чи Цин был окружён гулом внутренних голосов. Однако обнаружил, что помимо головной боли от шума чувствует ещё кое-что. Ему было самую малость неловко. Что оказалось по-настоящему новым ощущением.

Впрочем, он не мог точно сказать, по какой причине оно возникло. Возможно, из-за брошенной Се Линем фразы — «Его не трогай».

— Всё нормально, — в итоге сказал Чи Цин.

— Напугал, — на обратном пути Цзи Минжуй без зазрений совести вытряс из закромов памяти некий факт о прошлом друга. — Я почти решил, что если он тебя ударит, ты подумаешь, что ударом в ответ только испачкаешь руки.

Чи Цин промолчал, зато Се Линь сразу заинтересовался:

— Он раньше дрался?

— А то как же! В школе он бесил многих своим безразличием, казался высокомерным. И чтобы его проучить, ему иногда назначали встречи после школы.

— Хм? — Се Линь сделал знак продолжать.

— Но после занятий он сразу уходил домой.

Чи Цин совершенно не помнил этого.

— Разве я так делал?

— Делал, на следующий день те парни в ярости подходили к нему и спрашивали — что за фигня, мы же тебе велели после школы никуда не уходить. И знаешь, что он отвечал? —Цзи Минжуй, изображая тон и манеру Чи Цина, сделал угрожающий взгляд исподлобья. — «А если я тебе скажу свалить, ты сразу свалишь»?

Чи Цин промолчал.

— Потом один парень замахнулся на него кулаком,  — Цзи Минжуй выдержал таинственную паузу, выдохнул, и продолжил: — а он сказал: «Подожди, я надену перчатки».

***

В полицейском участке Юнъань.

Цзян Юй не участвовал в поимке преступника, У Чжибинь оставил его писать доклады. И когда он услышал, что парня погибшей схватили, сразу отложил все бумаги и побежал в допросную. Но только выйдя из кабинета, наткнулся на Чи Цина и Се Линя — людей, не связанных с расследованием, но почему-то всегда в той или иной форме в нём участвующих.

— Э? Вы опять пришли давать показания?

Знакомые показания, знакомая ситуация... знакомые участники.

Цзян Юй открыл журнал и приготовился записывать.

Но едва Чжоу Бохао переступил порог участка, как, ещё не дойдя до допросной, он во всём сознался. В тот вечер в баре он старательно нарядился, надел серьгу и цепочки, а сейчас, представ перед полицией в банном наряде, выглядел как совершенно другой человек.

От холода его нос и руки покраснели, он сказал, не поднимая головы:

— Господин полицейский, я признаюсь. Я во всём признаюсь. Я ведь на самом деле не думал, что мне по-настоящему удастся сбежать. Когда мы познакомились с Чжэньчжэнь, мои чувства были искренними. Но потом между нами встало расстояние, её не было рядом... Такое вполне могло случиться, просто не смог удержаться... Знаю, я поступил неправильно, но ведь я совершил ошибку, которую может совершить любой мужчина на свете.

— Прекрати говорить от лица всех мужчин. Такого как ты надо засунуть в мусорное ведро и запретить приближаться к людям.

— Можно мне воды?

Ему налили горячей воды, и он, шмыгая носом, продолжил:

— Тем вечером, когда Чжэньчжэнь пришла ко мне на работу, она устроила скандал в баре, а мы с управляющим и так конфликтовали, так что он сказал мне прямо: выкатывайся. Я потерял работу из-за неё. Да, я виноват перед ней, но как она могла явиться ко мне на рабочее место и закатить истерику?

Чи Цин не услышал в душе Чжоу Бохао других мыслей.

Похоже, подозреваемый говорил именно то, что думал.

А он тем временем продолжал:

— Я был в обиде на неё, хотел всё ей высказать, и кстати, заодно извиниться, ведь у меня всё-таки есть совесть.

— Совесть? — ехидно вставила Су Сяолань. — Что-то не видно.

Чжоу Бохао бросил на неё быстрый опасливый взгляд и признался:

— Я видел, как вы проводили её домой, потом дождался, пока вы уедете, и тайком поднялся к ней на этаж. Она была очень зла на меня, но всё же впустила. Хотя нам и поговорить-то толком не удалось, она так рассердилась, что начала кидаться в меня чем попало, сказала проваливать, а ещё заявила, что куда бы я ни пошёл работать, она будет приходить туда и устраивать скандалы. Чтобы я не смог нормально жить.

На месте преступления действительно было обнаружено немало следов борьбы.

Но чем дальше Се Линь слушал подозреваемого, тем более задумчивым становилось его лицо.

— Как думаешь, — начал он, — в подобной ситуации, даже если он действительно захотел убить женщину, которая его разлюбила, но угрожала преследованием... зачем было её насиловать?

Чи Цин, который не знал подробностей убийства, спросил:

— Что?

— В нём с ног до головы нет ни одной зацепки, подводящей под описание этого типа убийц. Его девушка не изменяла ему с другим. У него не было проблем с задетым мужским самолюбием. Разумеется, существуют разные примеры, очень много, но... ему не требовалось таким способом убийства добиваться некоего ощущения эйфории. Они ведь просто расстались. Да, он мог убить её по неосторожности, но не более. Или в состоянии аффекта... — тут Се Линь наконец обратил внимание на реакцию Чи Цина. — Ты не знал, что перед смертью девушка подверглась сексуальному насилию?

Чи Цин вспомнил услышанную в бане несколько раз мысль.

[Я не собирался её убивать...]

[Я не собирался...]

Не собирался.

Но если он сначала изнасиловал её, а после убил, почему думал, что не собирался этого делать?

Ведь слово «не собирался» больше подразумевает несчастный случай, нечто неконтролируемое, произошедшее по неосторожности.

Тем временем в допросной Чжоу Бохао отклонился от темы:

— Да, после того, что я совершил, уже не смогу предстать перед родными... но я ведь честно во всём сознался, и надеюсь, что закон, принимая во внимание чистосердечное признание...

— Давай к делу, — Су Сяолань постучала ручкой по столу.

— Да, я признаю, тогда я повёл себя ужасно, — сказал мужчина, — мне кровь ударила в голову, и я ведь не собирался сначала... не хотел её трогать. Но она всё напирала, и я...

Су Сяолань с покрасневшими глазами выплюнула по слову:

— Поэтому ты изнасиловал и убил её.

— Я... — Чжоу Бохао растянул это слово, но вдруг осёкся и вытаращил глаза. — Изна... изнасиловал?!

Чжоу Бохао провёл несколько дней и ночей в бегах, лишился всех сил, и когда его схватили и привели в участок, он уже в красках представил, как проведёт остаток жизни за решёткой, как будет всё объяснять родителям... И тут вдруг разрыдался:

— Я просто толкнул её, и она ударилась головой о шкафчик, потеряла сознание. На следующий день я узнал о её смерти, какое ещё изнасилование?! — Он перешёл на фальцет и выпучил глаза ещё сильнее. — Я её не насиловал!

Трое полицейских были шокированы не меньше.

Су Сяолань:

— ?

Цзян Юй:

— А?

Цзи Минжуй:

— Что ты сказал?

— Позовите ещё раз его новую девушку.

***

Спустя полчаса.

Девушка с длинными распущенными волосами снова сидела перед ними на том же месте.

— Вечером он позвонил мне в панике, — рассказала она. — Сказал, что толкнул Чжэньчжэнь. А на следующий день полиция оцепила район, объявили, что Чжэньчжэнь умерла... Он подумал, что случайно убил её, попросил меня молчать и посоветовался, что делать дальше.

В заключении судмедэксперты действительно, как и сказал Чжоу Бохао, указали одну деталь.

— Он говорит правду. Перед смертью жертва ударилась головой, но это была не смертельная травма, думаю, она вскоре пришла в себя.

— А он решил, что убил девушку. Получается, жертва не знала убийцу. — Цзи Минжуй пролистал материалы дела ещё раз. — Но это не укладывается в логику. Почему нет следов взлома? Погибшая не заказывала доставку еды, ей не приходили посылки с курьером, в городе она больше никого не знала. Как он попал в квартиру?

В тот момент все поняли: в деле, которое казалось обыкновенным проникновением в жилище и убийством, поменялись вводные данные.

Все предыдущие предположения окончательно рухнули.

Су Сяолань, будучи девушкой, живо представила, что живёт одна, и вдруг кто-то проникает в её квартиру, не оставляя следов... и по её спине пробежал холодок.

***

Чи Цин не думал, что на покупку двух бутылок антисептика можно потратить ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ.

Когда он, со своим несчастным пакетом, дошёл до перекрёстка, кто-то посигналил ему дважды. Он раньше сталкивался с этим «водителем», поэтому решил, что чем тратить время на препирания с ним, лучше действовать по-другому — это сэкономит и время, и силы.

К тому же, теперь им действительно по пути.

Но нужно было всё оформить официально.

— Прими заказ, — сказал Чи Цин.

Се Линь достал телефон и принял второй в жизни заказ в качестве водителя такси.

— Сделано.

На этот раз они почти не разговаривали, Чи Цин терпел нашествие бесконечных внутренних голосов и дотерпел до подземной парковки своего нового дома.

Пока они ждали лифт, Се Линь, не отрывая глаз от цифр, мигающих на маленьком экране над лифтом, сказал:

— Только что, у входа в баню, твой друг не сказал ни слова о том, что ловит преступника.

Чи Цин стоял в коридоре возле лифта, прислонившись спиной к стене, держа в опущенной руке пакет. Его глаза темнели и почти сливались с цветом чёрных волос, спадающих со лба. Но, услышав эту фразу, он чуть повернул голову.

И подумал — разве Цзи Минжуй не сказал?

Он в последние дни слышал так много голосов, что не мог запомнить каждое слово, иногда путал, какой голос прозвучал в реальности, а какой — в мыслях человека, среди остального хаоса искажённых голосов.

— Я догадался.

Чи Цин не ожидал, что Се Линь обратит внимание на эту деталь. Ещё с дела о кошках он понял, что, пусть этот человек всегда улыбается собеседнику, в действительности обвести его вокруг пальца ужасно сложно.

— Я знал, что он занят расследованием, и трудно было придумать другую причину, почему он появился там.

Лифт спускался вниз, этаж за этажом.

— Как точно ты угадал, — Се Линь, впрочем, быстро закончил свою маленькую проверку, так же быстро, как начал. Он без тени сомнения закрыл тему, будто и не собирался ничего выпытывать. — Лифт приехал.

Динь.

Они поднялись на свой этаж, и дверь снова медленно открылась.

Чи Цин вернулся в свою новую квартиру и занялся протиранием абсолютно всей мебели антисептиком.

Как обычно, он не включал свет, только телевизор. Вся гостиная погрузилась в тусклые тона, холодные голубые всполохи то и дело сменяли друг друга.

Даже на новом месте ему по-прежнему казалось, что вокруг слишком шумно. Возможно, днём он наслушался столько всего, что все голоса по-прежнему крутились в его голове, не желая оттуда исчезать, отчего она неимоверно болела.

Если посчитать, он уже довольно долго жил с этой головной болью.

Закончив дезинфекцию, Чи Цин стянул перчатки и, машинально приложив тыльную сторону ладони ко лбу, обнаружил, что его простуда так и не отступила с того раза, когда он промок под дождём. Да ещё сегодня пришлось проторчать вне дома целый день. Наверное, он опять простыл.

Вынув из коробки со всякой мелочью аптечку, он прищурился, чтобы в свете от экрана телевизора рассмотреть срок годности таблеток.

Июнь 2020.

Давно просрочены.

В конце концов, провалявшись на диване в полудрёме, Чи Цин проснулся от вибрации телефона.

«Се Линь запрашивает разрешение на голосовой звонок».

— Офицер Цзи просил меня отдать тебе одежду, которую ты в прошлый раз ему привёз, — из трубки раздался приятный голос Се Линя, и окончания фраз через электронные волны звучали ещё ниже и вкрадчивее. — Я совсем забыл об этом, когда ты выходил из машины. Ты сейчас дома?

Се Линь сказал всего пару фраз, но ощущение лёгкого романтичного напряжения так и разлилось в воздухе от его голоса.

Только Чи Цину сейчас некогда было этим наслаждаться.

Во время болезни пять чувств человека часто обостряются, и хотя сознание, наоборот, чуточку ослабло, Чи Цин ясно ощущал, что голоса в его голове не стихают ни на секунду, и чем дальше, тем назойливее они становятся.

В доме было мало жильцов, но всё же он не пустовал.

У Чи Цина не хватило сил распознавать, что они там бормочут, включая этот звонок.

Се Линь сказал ещё пару фраз, но понял, что Чи Цин ему не отвечает.

— Ты слышишь? Скажи что-нибудь.

Тишина.

— Опять выпил?

Снова тишина.

В конце концов Се Линь, помолчав пару секунд, следующие слова произнёс уже возле двери Чи Цина.

— Открой. Я переживаю. Встань и открой дверь. Просто взгляну на тебя одним глазком, отдам одежду и уйду.

Чи Цин хотел сказать, чтобы он выбросил одежду.

Но подумав, что после такого ответа Се Линь, скорее всего, не отстанет, он собрал немного сил и наконец ответил:

— Одним глазком?

Услышав наконец его голос, Се Линь выдохнул.

— Если захочешь, могу посмотреть и подольше.

«В таком случае, лучше не смотри вообще», — подумал Чи Цин.

Когда он открыл дверь, Се Линь всё ещё стоял с телефоном возле уха. Он переоделся в очень тонкий свитер, и теперь его образ кардинально отличался от дневного. И если раньше от него исходило скрытое ощущение опасности, то теперь, в другом наряде, он выглядел довольно уютно.

Чи Цин и правда дал ему посмотреть на себя только одним глазком, через дверную щель забрал одежду и собрался закрыть дверь.

— Погоди-ка, — Се Линь удержал дверь рукой. — Плохо себя чувствуешь?

[Если бы ты не была хозяйской дочкой, я бы на тебе не женился... Кто бы стал терпеть твой высокомерный характер?]

Кто-то из соседей опять принялся в душе разыгрывать семейную драму, поэтому реакция Чи Цина снова замедлилась на полтакта. Наконец переварив слова Се Линя, он ответил:

— Шумно.

— Шумно?

Се Линь догадался, что он, вероятно, имеет в виду не его, а нечто иное.

В квартире не было других звуков. Если прислушаться, только где-то наверху соседи что-то ремонтировали, через потолок слышался стук, который с большим трудом можно назвать шумом.

 Се Линь на минуту забыл, что у Чи Цина мизофобия, убрал руку с двери и естественным жестом закрыл ему уши ладонями, тихо добавив:

— Наверное, наверху делают ремонт. Если тебе слишком громко, я схожу посмотреть, попрошу их быть потише.

Чи Цин превратился в камень. Дома он не надевал перчатки и по привычке поднял руки, чтобы отнять ладони Се Линя от своих ушей, но стоило ему коснуться руки мужчины, и попытка заглушить шум в ушах, наконец, увенчалась успехом.

Неизвестная семейная драма за стеной тут же закончилась, и даже толпа, которая за эти дни поселилась в голове Чи Цина, мгновенно разбежалась. Все искажённые голоса без остатка исчезли.