Лекарство

Часы показывали уже три ночи, за окном было темно, дом погрузился в тишину. Ветки деревьев, голые по зиме, отбрасывали тени в свете фонарей, то и дело на улице под окнами мяукали дикие кошки.

Се Линь сидел в своём офисном кресле в кабинете и листал книгу. На столе перед ним лежали несколько томиков, оставленные ещё Се Фэном. На обложках читались названия: «Криминалистика», «Экспертиза отпечатков», «Психология преступников».

Он уже прочёл каждую из этих книг по несколько раз, внутри попадались заметки, сделанные ещё рукой старшего брата.

На титульном листе книги, которую он сейчас держал в руках, красовалась надпись: «маленьким детям брать запрещено».

Даже в почерке чувствовалась забота о младшем брате, несмотря на то, что угловые черты иероглифов имели ровное и резкое написание.

Разумеется, под «маленьким ребёнком» имелся в виду младший брат, который тогда доставал ему до пояса.

В те годы Се Фэн только поступил в полицейское училище и прилежно изучал все предметы, ещё во время учёбы начал участвовать в расследованиях, иногда на каникулах приезжал домой. Он часто предупреждал брата, что литература в его личной библиотеке — не для него.

Но никакие предупреждения не работали: Се Линь читал всё, что хотел. От специальных дисциплин в полицейском училище до сборников самых серьёзных дел в разных странах. После, когда Се Фэн официально заступил на службу, а потом постепенно дослужился до должности начальника активного состава, ему не удалось скрыться от младшего брата.

Экран лежащего рядом телефона всё ещё горел, так что можно было прочитать сообщение от У Чжибиня.

«Начальник Юань ослабил хватку. Что там случилось десять лет назад, я не знаю, но со временем взгляды людей меняются... Ты бы согласился вернуться?»

Вообще-то Се Линь уже поспал немного.

Заснул почти сразу, как получил сообщение.

Ему снился прерывистый сон.

Во сне он увидел небольшое помещение и подростка пятнадцати лет со связанными за спиной руками. Слышал выстрелы и полицейские свистки снаружи, а потом шаги нескольких человек, которые ворвались в помещение с криками:

— Тут... есть живые! Здесь два ребёнка!

Кто-то осторожно снял чёрную повязку с лица, но перед глазами, отвыкшими от света, всё равно было темно, ничего не видно. Он только слышал, как Се Фэн звал его по имени.

Вскоре он смог видеть слабые очертания предметов.

— Спасательная операция прошла успешно, — сказал кто-то. — Но... выжили только двое. Остальные двадцать похищенных подростков... погибли довольно странно. Твой младший брат и ещё один ребёнок были обнаружены связанными в одном помещении. Тот мальчик тоже избежал смерти. Мы подозреваем...

Голос всё время обрывался.

Сначала спасение похищенных проходило довольно успешно, но по неведомой причине во время отступления произошло непредвиденное.

— Капитан Се, во всех канистрах бензин.

— Чёрт! Все назад...!

Взрыв прозвучал где-то далеко, но звук приближался, словно закручивалась огромная воронка от эпицентра. Со скоростью урагана взрывная волна из самой дальней каморки цепной реакцией разорвала стены на обломки, крыша здания рухнула.

В спешке и панике Се Линь ничего не запомнил, только то, как Се Фэн толкнул его в спину.

Ладонь брата с силой, не допускающей возражений, вытолкнула Се Линя из зоны опасности, но голос остался всё таким же заботливым, когда он дал последнее наставление:

— Ты способен проникать в самую суть преступления, поэтому некоторые будут тебя сторониться, из страха. Но запомни одно. Ты можешь помочь очень многим.

Его голос, почти не слышный в грохоте взрыва, добавил:

— Я всегда в тебя верил.

Их накрыло взрывной волной.

Бум!

— Беги! — он услышал крик Се Фэна. — И не останавливайся!

***

Се Линь тронул пальцами строки «маленьким детям», тень за окном упала на свет от лампы. Он сказал в пустоту кабинета:

— Я уже не ребёнок, брат.

Закрыв книгу, Се Линь положил её на стол.

Как раз когда завибрировал телефон.

И два новых сообщения скрыли предыдущее, от У Чжибиня.

Они пришли от одного мизофоба по фамилии Чи, который исчез из его жизни почти на неделю. Похоже, рикошетом его ответное сообщение обогнуло планету, прежде чем, спустя неделю, дойти до Се Линя. И кстати, он наконец догадался попросить о помощи, когда у него закончились лекарства.

Чи Цин сразу же после отправки заподозрил, что посреди ночи его сознание сделалось не совсем адекватным, потому и написал такое.

Он подумал, что Се Линь, наверное, давно уснул. Поэтому потянулся к диалогу и уже почти нажал «отменить отправку», но на экране появилось ещё облачко сообщения.

Се Линь: «Ты всё-таки вспомнил о своём соседе напротив».

Чи Цин ничего не написал в ответ.

Се Линь хотел ещё немного пошутить над Чи Цином, после чего отнести ему лекарства, заодно проведать его. Ведь простуда до сих пор не отступила, а при высокой температуре могут возникать самые неприятные симптомы.

В итоге, только он вышел из кабинета, как услышал дверной звонок.

Чи Цин вышел без перчаток и чувствовал себя непривычно. На звонок нажал рукой, спрятанной в рукаве.

Открыв дверь, Се Линь увидел стоящего на пороге своей квартиры Чи Цина. Он и так-то не отличался крупным телосложением, а за неделю, что они не виделись, кажется, похудел ещё больше. Широкий чёрный свитер на нём смотрелся ещё свободнее, чёлка отросла длиннее и уже просто скрыла веки, прекрасно сочетаясь с тёмными кругами под глазами.

Коридор освещали яркие лампы на потолке, но Чи Цин как будто носил с собой тень, которая подавляла свет вокруг него.

Чи Цин заговорил первым, чувствуя себя при этом крайне неуютно.

— Я пришёл за лекарствами.

Се Линь немного наклонился в его сторону.

— Что это у тебя с глазами?

— Не могу уснуть на новом месте. — Затем, побоявшись, что отговорка не сработает, добавил: — Привык к своей кровати.

Глядя на тёмные круги под его глазами, Се Линь, не в силах ничего возразить этому привыкшему к своей кровати господину, только сказал:

— Я подозреваю, что ты собрал все возможные пунктики, по которым человека можно отнести к типу «привередливый».

Чи Цину нечего было возразить, пришлось признать, что это так.

Се Линь впустил его в квартиру.

— Ты уже принял все лекарства, что я принёс в прошлый раз?

Чи Цин утвердительно хмыкнул.

Вообще-то он почти не притрагивался к лекарствам.

Когда в голове такой шум, где тут вспомнить про таблетки.

Копаясь в аптечке, Се Линь произнёс:

— Раз не становится лучше, возможно, это какое-то воспаление. Тебе бы врачу показаться.

Они жили друг напротив друга, в квартирах с одинаковой планировкой, только дизайн немного отличался. Крайне простая обстановка дома у Се Линя вкупе с серой мебелью без излишеств никак не вязалась с его обычно вызывающим поведением.

Кухня в обеих квартирах была открытого типа, и Чи Цин сел за обеденный стол, молча наблюдая, как Се Линь ищет лекарства.

Тот, посмотрев на него, засомневался:

— Только не говори, что ты и по врачам ходить не любишь.

Так и есть, «привередливый господин» ответил:

— Не люблю. Слишком много людей. Шумно.

Он второй раз упомянул при Се Лине это слово — шумно.

И тот начал подозревать, что «шумно» для Чи Цина имеет некий иной смысл. Всё же, если ему и в комнате, и в больнице было шумно, то где тогда ему «не шумно»?

Но эти слова сказал Чи Цин, и всё становилось вполне логичным.

Ведь у этого человека от природы на лице было написано «отвали и не лезь ко мне».

— Говоришь заткнуться, стоит сказать пару фраз. Везде, где бы ни оказался, морщишься от «шума», кроме заброшенных гор или необитаемого острова. В других местах твои требования неудовлетворимы. — Се Линь достал оставшиеся таблетки от простуды и сперва протянул ему градусник. — Мне крайне любопытно, в этом мире ты хоть где-нибудь ощущаешь полный покой?

Существует.

Чи Цин, опустив глаза, сквозь длинную чёлку смотрел на протянутую к нему руку Се Линя.

Тот снял кольцо, пальцы его были красивыми, запястье повёрнуто, большой палец упирался в подушечку указательного, держа градусник.

[Его работа — это только отговорка. Иначе зачем менять пароль на телефоне...]

Где-то около четырёх утра семейная драма уже знакомой пары возобновилась.

Чи Цин высунул пальцы из рукава свитера, потянулся за градусником и как бы невзначай скользнул по суставу пальца Се Линя.

[Мужчинам нельзя верить, ни единому...]

Голос резко оборвался.

Он наконец на краткий миг вернулся в реальность, а вездесущие голоса, которые нельзя было отличить от настоящих, оказались отгорожены невидимой звуконепроницаемой стеной, остались только привычные, спокойные звуки, например, как ветви деревьев тихонько касаются окон, сигналы автомобилей вдали, капанье воды на кухне из неплотно закрытого крана.

Кап...

И пускай Чи Цину не хотелось это признавать.

Но полный покой он ощущал именно сейчас и только здесь.

— Я же просто даю тебе градусник, — Се Линь смерил соседа удивлённым взглядом. — Зачем ты дотронулся до моей руки?

Вообще-то прикосновение было не таким уж заметным, руки Чи Цина всё ещё скрывали рукава, наружу показались только кончики пальцев.

Подержавшись за Се Линя ещё немного, он убрал руку и, не собираясь признавать того, что совершил, буркнул:

— Никто не собирался тебя трогать.